— Чего он хочет, этот? — прошептал Сэнт-Клер.
Он не долго ждал.
Марсовский радиоплан медленно подвигался с минимальной скоростью тридцати километров в час. Сэнт-Клер мог вскоре заметить, что на нем находился всего лишь один человек, и Макс в ту же минуту узнал человека, лицо которого ясно было видно сквозь хрустальный колпак, который с той стороны не блестел.
— Это тот, которого на Жиронде называли маркизом де-Бриаж! — воскликнул молодой человек.
— Это Коинос! — сказал Сэнт-Клер с легким волнением.
В это время радиоплан Коиноса изменил направление и пошел рядом с радиопланом Сэнт-Клера.
С невыразимым волнением Никталоп сказал Максу:
— Дай мне телефон!
Потому что он увидел, что Коинос нагнулся к телефону.
Сейчас же начался разговор.
— Алло! Алл!.. Сэнт-Клер.
— Да! Коинос?
— Да!.. Видели вы радиоплан?
— Прежде всего кто вы, друг или враг?
— Друг… пока!.. — возразил Коинос.
— Хорошо… радиоплан в самом деле прошел от Марса; он исчез, уничтожив один из наших радиопланов с тремя людьми.
— Это был Алкеус и он шел на вас, Сэнт-Клер. В числе погибших был кто-нибудь кого я знаю?
— Да, — адмирал Сизэра!
— Отец Ксаверии?
Странно устроено человеческое сердце! При этом имени в устах Коиноса, Сэнт-Клер почувствовал ревность, как будто его кто-нибудь полоснул ножом.
Он отвечал почти грубо:
— Да, Ксаверии и Ивонны.
— Я здесь, — продолжал Коинос, — чтобы исполнить волю Ксаверии… И вот, нарушая клятву XV-ти и мой долг, я пришел сказать вам… Алло! Алло! — вы слушаете?
— Слушаю.
— Не приставайте на Марсе у острова Аржир. Там ждет вас неминуемая смерть… Оксус обладает разрушительными средствами, которые уничтожат вас… Верите вы мне?.. Я говорю от имени Ксаверии…
— Я вам верю, — сказал Никталоп.
— Хорошо!
— Где же мне пристать?
— Остров Аржир находится в южном полушарии, которое в настоящее время года обращено к земле… Приставайте у острова Нилиак, в северном полушарии, на озере того же имени. Там вы найдете обширные леса и покинутые мастерские армии Марсиан… Вы все хорошо слышали?..
— Слышал, — сказал Сэнт-Клер. — Но ваша помощь ограничится только этим?
— Пока этого достаточно… Я возвращаюсь на остров Аржир, где Ксаверия может быть в большей опасности, чем будете вы, сойдя на Марс…
— В какой опасности?
— Не знаю ничего определенного… Но я боюсь Оксуса!.. Прощайте, берегитесь XV-ти и Марсиан!.. Ваша авантюра — чистое безумие.
Сэнт-Клер хотел отвечать, но услышал стук повешенной телефонной трубки…
Коинос уже повернул свой радиоплан и мчался к Марсу…
Некоторое время Сэнт-Клер оставался в полном недоумении, как и Макс, но через минуту велел Максу передать свои приказания на остальные радиопланы.
— Повторяй! — сказал он Максу.
И он продиктовал следующее:
— За мной в одну линию, приблизительно на расстоянии пяти километров один от другого… Максимальная скорость… Повторять мои движения и следить за телефоном… Вперед!..
И четыре земные аэроплана возобновили свой чудесный бег в междупланетном пространстве…
Проходили часы… Мимо наших радиопланов проносились болиды и другие астральные тела; впереди виден был уже громадный шар Марса, к которому неслись жители земли, спокойные, холодные, невозмутимые, как сама судьба…
В конце седьмого дня Сэнт-Клер, спавший все это время только изредка, закричал, а Макс передал его возглас по телефону:
— Озеро Нилиак в виду! Уменьшайте ход по одному градусу в минуту… Постройтесь в фронтовую линию…
Озеро Нилиак, огромное, настоящее море, расстилалось под ними едва заметное в тумане… Ослепительное для земных людей солнце только что скрылось за озером Нилиак…
Вскоре посредине черных вод озера стал виден остров…
В такую грустную, зимнюю ночь четыре радиоплана легко и без толчков спустились на почву планеты Марс. Две луны Марса, его спутники, Деймос и Фабос, смягчали ночную темноту.
Тишина была полная; вода стояла неподвижно.
Четыре радиоплана быстро раскрылись и воздушные путешественники выскочили оттуда и бросились друг другу в объятия.
Итак, это Марс!
В том, что увидели люди земли вокруг себя не было ничего ужасного, ничто вокруг не вызывало мысли о чем-то красном, кровавом; тогда как на земле они представляли себе Марс в ужасном виде. А тут все было прекрасно…
Они ждали войны, а очутились в идиллической обстановке, в которой охотно предаешься тихим мечтам!..