— А ты что сделал? — допрашивал Оксус.
— Я тотчас же вернулся назад, подхваченный волнами, шедшими от земли…
— Почему ты не продолжал путь к земле?
— Я думал, что это бесполезно… Очевидно, что если бы радиопланы могли, то их полетело бы несколько сразу… В такой путь человек не рискнет отправиться один…
Наступило молчание.
Не сказав ничего о четырех радиопланах, Коинос изменял клятве, но он уже не считал своих измен…
— Хорошо! — сказал Оксус.
И после минутного молчания он продолжал:
— Пусть же прошлое будет забыто. Коинос, сын мой, ты главная причина смерти Алкеуса… Это больше чем ошибка, это преступление… Я тебя прощаю… Но больше я уже не прощу…
Он замолчал опять, затем, снова тем же спокойным голосом, продолжал:
— Иди… Отдохни эту ночь… Завтра соберется совет XV-ти… Я скажу мою волю…
Голос его стал еще суровее, когда он прибавил:
— И я надеюсь, что никто не посмеет противиться моей воле… Ты ее узнаешь завтра… Ступай, сын мой!
Он встал и протянул над столом руку. Коинос приблизился и спокойный, невозмутимый, без всякого угрызения совести, взял эту руку и поцеловал ее.
Вслед за тем он вышел из обширного рабочего кабинета Оксуса.
Но когда дверь за ним закрылась, он пожал плечами и прошептал:
— Оксус, ты слеп… Ты дал мне другого повелителя!.. Велениям Ксаверии подчиняюсь я теперь…
И он побежал со всех сил к ее дому, так было велико его нетерпение.
Когда он вошел в первую комнату, раздался обычный сигнал и необыкновенный город Космополис опустился под землю, как то делалось каждый вечер.
В комнате, освещенной электрической люстрой с колпаками из светло-зеленого стекла, сидела в кресле Ксаверия. У ее ног, примостившись на пуфе, сидела Ивонна.
Обе сестры были погружены в неясные, но печальные мысли…
Мечты эти прерваны были появлением Коиноса.
— Коинос! — воскликнула Ксаверия, вставая.
Ивонна повернула голову и посмотрела на начальника XV-ти презрительным взглядом. Не видя Ивонны, он прямо подошел к Ксаверии и бледный, глухим голосом, просто сказал:
— Он спасен!
Она устремила на него свои глубокие глаза… И в то время, как по щекам ее текли слезы, она протянула ему руку и, вздохнув, сказала:
— Благодарю!
Он взял эту руку и пожал ее, не смея поднести ее к губам. Этот сильный человек был теперь слабее ребенка.
— Садитесь и расскажите мне все.
Он послушно сел. Почти неслышным голосом, быстро рассказал он все, что произошло. Когда, назвав Алкеуса, он вслед за тем сказал «умер», Ивонна закрыла лицо руками.
— Знаете ли вы кто был на борту того радиоплана, который был уничтожен Алкеусом? — спросила Ксаверия.
Коинос колебался… Но Ивонна схватила его за руку и умоляющим голосом произнесла:
— Прошу вас, скажите нам все.
Коинос сделал головой движение непритворного отчаяния и прошептал:
— Я прибыл слишком поздно, чтобы, помешать… Я мог бы, может быть, отстранить Алкеуса, но я даже не видел… Сэнт-Клер назвал мне жертв катастрофы…
— Жертв? — сказала Ксаверия.
— Из них один только вас интересует, — прошептал Коинос.
— Кто он? Говорите!
— Ваш…
— Мой отец! — крикнула Ивонна душу раздирающим голосом.
И бедное дитя упало навзничь без чувств.
Болезненное рыдание потрясло Ксаверию, но более сильная чем сестра, она победила свое страдание, подняла бесчувственное тело сестры и понесла его на кровать… В это время Коинос открыл какой-то ящик, достал из него нюхательные соли и подал Ксаверии…
Через несколько минут Ивонна открыла глаза.
— Я вам больше не нужен, я удаляюсь, — сказал Конное.
— Да, уходите, — сказала Ксаверия тихо.
— И еще раз благодарю! — И снова протягивая ему руку, она прибавила: — Коинос, не забудьте, что Сэнт-Клеру грозит еще опасность… Вы знаете, где он… Помогите же ему!..
— Я помогу ему! — сказал он.
На этот раз он не мог удержаться, чтобы не поцеловать протянутую ему ручку.
Час спустя, электрический авион, едва превышавший по величине земного орла, поднялся с террасы дома Коиноса.
На этом авионе был только один человек. Это был — Альфа, слуга и друг Коиноса, готовый по его приказанию убить самого Оксуса.
На этом авионе, который развивал скорость только до пятисот километров в час, Альфа, одетый в хрустальную каску и каучук, вез четыре заряженных электро-зеркала. Альфа направил свой полет в сторону острова Нилиак.
Расстояние от острова Аржир до острова Нилиак равняется, с птичьего полета, приблизительно 1200 милям или 4000 километрам. Делая по 350 километров в час, Альфа должен был пройти это расстояние в 14 часов; полагая два часа на остановку и четырнадцать часов на обратный путь, Альфа должен был отсутствовать из Космополиса почти тридцать часов.