Через месяц большое земное общество обосновалось на Марсе.
Космополис сам по себе был недостаточным убежищем, где в случае войны все могли укрыться.
Пока производились работы по приспособлению и устройству Космополиса, Оксус и Сэнт-Клер готовились к завоеванию Марса. В этом деле им помогали: штаб, состоявший из двенадцати прежних членов общества XV-ти и кроме того: Альфа, Дамприх и полковник Буттио, наконец, Камилль Фламмарион и Морис Реклю. Ксаверия часто принимала участие в прениях, сидя рядом с Никталопом.
Таким образом XV были восстановлены под высшим командованием Сэнт-Клера и Оксуса.
Вскоре все было готово. Небольшие, но удивительно быстрые аэропланы, посланные на разведки, доставили точные сведения о расположении и количестве неприятельских сил.
С другой стороны, по планам Клептона, механики Космополиса построили могучий воздушный корабль, похожий на Кондор, который остался на земле. Он был обшит изоляционным металлом, чтобы сделать его неуязвимым для орудий Марсиан. Он получил имя Франк. Под командой Клептона и его лейтенанта Дамприха, Франк должен был нести на себе Никталопа и Ксаверию, с частью чернокожей свиты, и кроме того Фламмариона, Мориса Реклю и г-на Франсуа, корреспондента «Matin». Аэрокорабль должен был служить подвижной штаб-квартирой.
Что касается Оксуса и женщин, то они оставались в Космополисе с достаточным гарнизоном.
В первый день тринадцатого месяца, в шесть часов утра, страшная земная армия покинула, при полной тишине, укрепления острова Аржир.
Подводные лодки, гидропланы, аэропланы-разведчики и боевые авионы двигались с одинаковой скоростью. Во главе воздушного флота Франк, блистая на солнце, как огромная фантастическая серебряная птица, ужасная и красивая в одно и то же время. Франк тянул за собой бесконечный хвост авионов, вокруг которых жужжали быстрые и резвые аэропланы-разведчики, которых называли мухами, и которые кроме этого общего названия различались по номерам.
В салоне Франка, сейчас же после отъезда, Ксаверия и Сэнт-Клер оставались одни. По кодексу, созданному для людей, основавшихся на планете Марс, они были повенчаны с большой торжественностью Оксусом за несколько дней до отъезда в экспедицию.
И теперь они были счастливы.
Теперь у них было другое сознание; они были, как король и королева. И их личное счастье, их личная радость, казалось, исчезали перед общественными обязанностями, которые они видели перед собой.
Сидя перед квадратным столом, они изучали разложенную на нем карту Марса, всю исколотую маленькими флажками.
— Надо исследовать со всех сторон архипелаг Уапиги и уничтожить армию Марсиан, которая там окопалась, — говорил Сэнт-Клер. — Таким образом, море Адриака станет для нас открытым, мы завладеем землей Геллас, где будет основан новый Космополис.
— Да, — сказала Ксаверия, — и с этими двумя точками опоры, Аржиром и Гелласом, которые нас делают господами южных земель, мы можем мало помалу завоевать обширный северный континент…
— Совершенно верно!.. Аржир на западе, Геллас на востоке… Кроме того, я надеюсь войти вскоре в сношения с Марсианами. В сущности мы о них ничего не знаем. Их нравы, их язык нам неизвестны… Мы знаем, что Марсиане делятся на две различные расы: господ, которые пользуются жизнью и ведут войны, и рабов, которые подчиняются и работают!.. Пусть нам только удастся уговориться с рабами и они наши. Возмущение их вполне возможно; оно окажет нам громадную услугу…
В три часа пополудни сирена Франка дала сигнал и все три флота остановились. Они находились на восточной оконечности пролива Пандор, в виду архипелага Уапиги…
— Ничего не видно! — сказал первый Никталоп. — Марсиане невидимы. Их разрывные воздушные змеи прячутся за группами красных деревьев, покрывающих острова.
— Надо бы послать несколько мух, — посоветовала Ксаверия.
— Там нужен был бы глаз начальника, — прошептал Сэнт-Клер.
Не показывая вида, Никталоп дрожал от сильного волнения. Никогда еще он не видел Марсиан. Он знал эту странную породу только по описанию Уэльса, дополненному Оксусом.
Ксаверия поняла и проговорила тихо:
— Лео, ты теперь не авантюрист, свободно располагающий душой и телом. Ты король!
Но еще более чем слова, глаза ее смотрели умоляюще.
Находясь в двух шагах от них, Дамприх все видел и слышал. Он подошел с улыбкой на честном лице:
— Повелитель, — сказал он, — я начальник, я пойду на разведку…