Так что да, особо Ярина и не задумывалась над этим походом к Оракулу. Тем неожиданнее для нее стало появление в комнате старшей сестры, которая и должна была сопроводить Ярину к тайному месту.
Беда редко когда предупреждает о своем приходе. В ее стиле появиться неожиданно, пугая и вгоняя всех в уныние и безнадежность.
Как бы ни храбрилась Ярина, она все же была готова ко многому.
Но уж никак не к тому, что ей не захотят делать предсказание.
Младшая принцесса, привыкшая отступать, неожиданно уперлась и отказывалась уходить, пока не услышит пророчество, которое будет о ней. Стала бы она так настаивать, узнав о том, почему ей не хотят ничего говорить?
— Зачем тебе знать твое будущее, — неожиданно ворчливо произнес один из духов после продолжительного молчания, — если у тебя его все равно нет? Ты просишь дать тебе предсказание о твоем будущем, но что мы можем тебе сказать о нем, если тебе осталось совсем немного? Ты даже не доживешь до своего совершеннолетия! Умрешь за два дня до праздника! Так что мы должны предсказать тебе?
Сказать, что Ярина было в ужасе — ничего не сказать. Она до последнего не верила в то, что предрекают ей духи. Все старалась найти лазейку, чтобы спастись. Именно сейчас, на пороге смерти, она отчетливо осознала, насколько сильно хочет жить.
Вот только не было спасения. Как бы она не старалась, что бы не предприняла, исход был один — принцессе суждено было умереть за два дня до ее совершеннолетия. То есть через три дня.
— И нет ни единого шанса на спасения?
— Твоему телу суждено погибнуть и этого не изменить, — неожиданно заявил один из духов, — впрочем, душу свою ты все же можешь спасти от убийства.
— Душу? Разве может существовать душа без тела?
— Конечно же нет. Но ты можешь отправить большую часть своей души в путешествие по тонкой грани, надеясь на то, что она сама отыщет себе сосуд, пригодный для жизни.
— Это-то же самое, что отправиться на перерождение. Стоит ли страдать, разрывая свою душу, чтобы иметь возможность получить мизерный шанс на то, что я продолжу жить в другом теле?
— Твоей душе суждено страдать, и только тебе решать, какое страдание тебе выбрать — страдание от разрыва души, которая воссоединится вновь, стоит тебе умереть, или же страдание от убийства… Только тебе решать.
— Только мне решать? Выбор без выбора… Умереть от руки таинственного врага или провести ритуал, разрывающий душу и отправить большую часть души в путешествие, надеясь на то, что моей душе удастся найти подходящий сосуд и я однажды вспомню о своей прошлой жизни. И ведь это буду уже не совсем я… Судьба явно насмехается надо мной. Мало ей было? И что она потребует от меня еще? Хотя что можно требовать от той, кому осталось три дня? Всего три дня… И выбор без выбора…
Глава 5. Смерть и осознание
Сказать, что я была оглушена тем, что я узнала — ничего не сказать.
Слишком много эмоций смешалось во мне — это и страх за Ярину, и ужас от осознания неизбежности, и глупая надежда на спасение. Ведь парни спасут ее, не так ли?
Ярина долго не могла уйти от духов — ноги просто отказывались идти. Поэтому, когда за ней пришла Иллиана, девушка, не выдержав скопившегося напряжения, разрыдалась, невнятно рассказывая о том, что она совсем скоро умрет. Вряд ли старшая сестра из этого лепета разобрала многое, но суть все же уловить смогла — Ярине предрекли скорую смерть.
Я видела, что, как бы Иллиане не было больно, она понимала, что вряд ли кому-то под силу спасти ее сестру — то, что предрекли духи, практически невозможно изменить.
И мне от этого осознания становилось жутко, потому что впервые за двадцать пять лет я нашла объяснение этим снам… Но это объяснение было слишком невероятным, слишком пугающим, слишком… слишком.
Поэтому я до последнего верила в то, что Ярина все же спасется, хотя где-то глубоко внутри я все же знала, что будет дальше.
Но я верила, что все же предсказанное можно изменить. И если Ярина не сможет что-то придумать, то уж парни-то явно смогут сообразить, как спастись младшей принцессе.
Вот только срочные письма, которые Ярина отправила сразу же, как вернулась в комнату, остались без ответа. Ее мальчишки, ее лучшие друзья, те, кого она так любила, не мчались ей на помощь. От них вообще не было никакого ответа. Да, она не могла в письме о многом сказать, но о главном она все же сказала — о том, что она в смертельной опасности и ей срочно нужна помощь.