— Бедняги… — голоса животных показались Альме знакомыми, но она не могла вспомнить, где их слышала, столько всего случилось за последние несколько часов…
В вышине снова раздался гул множества винтов. Надменно демонстрируя кресты на крыльях, бомбардировщики летели в обратном направлении, за новой порцией смертоносного груза. Пограничники проводили их угрюмыми взглядами.
— Что за напасть, как бы в воскресенье не пропасть, — едва слышно произнёс Неделя, а громче добавил: — Ничего, Наполеон тоже крыльями махал, пока не оторвали.
Мартин и Альма согласно переглянулись — да, Гитлеру и его генералам следовало бы лучше учить историю и делать выводы.
— Не хотелось бы, чтобы немец до Москвы дошёл, — вздохнул Николай.
— А это, Коля, и от нас сейчас зависит, — спокойно парировал Неделя, разглядывая в бинокль редеющий туман.
«Гонец» не вернулся ни через полчаса, ни через час. А ставшие более близкими разрывы снарядов и стрёкот пулемётов свидетельствовали о том, что противник прорвался через мост и бой идёт уже на их собственной заставе, всего в километре от занимаемой ими позиции. Враг переступил черту. Враг мощный, превосходно вооружённый. Не знавший поражений…
— Тут ведь, ребята, простая математика, — понимая, о чём думают бойцы, произнёс Неделя. — Это как с мухами в казарме в августе. Мало того, что их миллион, так ещё и кусаются заразы. Сначала кажется, что их не перебить. А потом, глядишь, там сетку на окно повесил, там липкую ленту прицепил, там мухобоечкой поработал — и всё, спи спокойно. И немцев одолеем. Навалимся всем скопом и одолеем. Товарищ Сталин с генералами да маршалами покумекают, как это половчее сделать. Как говорится, с утра в понедельник одна голова хорошо, а две лучше.
Шутка немного разрядила обстановку. И Неделя снова стал серьёзен.
— Немцы теперь умнее будут. Нашу отмель сначала из миномётов поутюжат, так что отойдём подальше, дадим им время успокоиться. Боезапас пересчитать, зря патроны не тратить, стрелять наверняка. А как своих «гостей» перебьём, рванём к нашим на подмогу.
Командир говорил так уверенно, что все поверили — перебьют. И ушли на новые позиции. Туман потихоньку рассеивался, становился прозрачным, как фата невесты…
Мартин и Альма не переставали восхищаться выдержкой и каким-то совершенно будничным героизмом пограничников. Раньше, когда они вместе со своими хозяевами смотрели по телевизору фильмы про войну, им казалось невероятным, просто невозможным то, что творили киношные герои на экране. Как бесстрашно поднимались в атаку, хотя рядом падали и падали сражённые вражеской пулей друзья, как бросались с гранатой под грохочущий танк, как под взрывами тащили на себе раненых… Эти молодые парни не видели фильмов про войну, они просто выполняли долг, даже не догадываясь, что они настоящие герои… Как их напарники — собаки. Дина и Верный тоже просто выполняли долг, ни разу не заскулив, забыв про голод, не прячась от пуль и снарядов, готовые разделить судьбу своих Людей, какой бы страшной она ни оказалась…
Окончательно рассвело. Туман исчез, будто и не было его. Вода, как зеркало, отражала небо и самолёты, опять летевшие бомбить «цели» — города и сёла с мирными жителями, со спящими в кроватках малышами…
Всё произошло так, как предполагал Неделя. Отмель и прилегающие к ней заросли накрыл миномётный огонь. Комья земли и осколки разлетались во все стороны и доставали до нового укрытия. Ранило младшего сержанта — осколком ему пробило левую ладонь.
— Хорошо, что левую, а не правую, а то не смог бы в загсе подпись поставить, — шутил Неделя, перевязывая товарища. — Это ж тебе не из пулемёта строчить, там витиеватость нужна, крючочки-закорючки, без правой никак. Так что ты её береги.
После миномёта в дело вступили пулемёты — не жалея патронов, неприятель поливал берег длинными очередями. Потом на несколько минут воцарилась тишина. Только в той стороне, где находилась застава, слышался шум боя.
Но вот речное зеркало пошло «трещинами»: держа наготове автоматы, на мелководье осторожно ступила первая пара солдат в непривычной глазу серо-зелёной форме и касках, больше похожих на перевёрнутые кастрюли.
Теперь, отчётливо видя противника, Мартин чувствовал, как закипает кровь, как сводит челюсти от вынужденного молчания, как дрожат лапы от желания мчаться вперёд, как его наполняет свирепость. В этом месте река была шириной всего-то метров 50. Для него преодолеть это расстояние — пара секунд. Он в нетерпении оглянулся на пограничников. Ну дайте же команду! Без неё никак нельзя. Иначе подведёт и новых товарищей, и опозорит юного хозяина, который столько времени потратил на его обучение. Хорошо Альме. Она служебная собака, с младенчества приучена к выдержке. А он в младенчестве картофельные очистки по помойкам собирал и выдерживать научился разве что голод. И если бы мама Лина его однажды не подобрала, он бы вырос злобным псом. Таким, каким ощущал себя сейчас.