Вместе со мной пошел и Бендер, у которого стояла задача купить продуктов, отдать «заправленные» артефакты Энджелстоуну и забрать уголь. Темными улицами я бродить не собиралась и потому посчитала охрану в лице механоида лишней, тем более в моем плане он оказался лишним. Немного подумав, нашла приемлемый способ узнать, что творилось в городе. Определено, что никто не собирался посвящать меня в суть происходящего, а обычные люди просто боялись говорить об этом.
Рассортировав в голове все известные мне факты, я решила начать с первопричины, или события, которое и послужило отправной точкой для меня и конечной для мисс Райн. Заявление властей города в лице мистера Купера о строительстве воздушного порта и стала ей. Такой дорогостоящий проект встряхнул не только сонный Блэкстоун, но и весь Северный Архипелаг. Я не понимала, как им удалось получить разрешение, ведь часть акций подобного объекта всегда принадлежала короне. Своеобразный гарант того, что воздушный порт не попадет в руки иностранных правительств.
Как следствие Блэкстоун постепенно из тихого городишка превращался в растревоженный улей. Теперь он был магнитом для людей, ищущих работу и пытающихся хоть чего-то добиться в жизни. Последнее больше всего относилось к инженерам, особенно молодым. Закончив учебное заведение, они понимали, что без опыта и связей им не пробиться никуда, и потому рисковали, пытаясь устроиться, хотя бы помощником младшего техника в подобные места.
Тогда на площади мне в руки сунули пару брошюрок о собраниях прогрессистов в городе, маги никогда не устраивали представлений, довольствуясь закрытыми клубами для джентльменов, наделенных даром. В одной из листовок как раз поднималась тема о покорении воздуха и новых модификациях парового двигателя. Рваться пусть и на открытое выступление сторонников научного подхода не имело смысла, а вот подойти к окончанию спектакля вполне возможно. Наверняка светлые умы будут обсуждать не только прогресс.
Сейчас я как раз стояла за углом и внимательно наблюдала за людьми, выходящими из концертного зала, как и на Земле подобные помещения сдавались в аренду. Что я могла сказать о тех, кого видела? Всё, как и везде: кто-то выходил довольный и преисполненный собственной значимостью, кто-то разочарованный о зря потраченном времени. Но, у меня существовала другая классификация: знания, скандалы и зрители. Первые приходили за наукой, вторые поучаствовать в баталиях, ну а последние посмотреть сражение между предыдущими двумя. Телевизор в этом мире ещё не придумали, и потому люди развлекались иным способом, хотя и на Земле любителей действ осталось предостаточно. Единственным необычным явлением оказался мистер Джингалз, который вышел в толпе спорщиков на улицу. На глаза ему попадаться я не хотела, и потому тут же спряталась. Неужели секретарь Купера разбирался в науке? Или он просто наблюдатель от городской управы?
В очередной раз я поняла, как плохо быть в неведении. А тем временем спор мистера Джингалза с оппонентами затягивался, а толпа выходящих рассасывалась по улицам города. Все-таки любитель прогресса — сделала я очевидный вывод, уж больно легко он сыпал терминами, да и остальные джентльмены прислушивались к его словам. Если так пойдет дальше, то у меня не выйдет задуманное. Не знаю, может он почувствовал моё недовольство, но уже через минуту распрощался со своими оппонентами и пошёл в сторону Центральной площади. Вот и правильно!
Обождав для верности чуть-чуть, выглянула из-за угла. Концертный зал опустел: дверь уже не открывалась, провожая гостей. Почему же так не везёт? Стоило мне только спросить вселенную об этом, как ситуация переменилась. Из концертного зала вывалился молодой человек, пытающийся удержать кипу чертежей и бумаг. Его эффектное появление вызвало невольную улыбку. По-видимому парень торопился и не успел убрать их в тубусы, что висели за спиной. Посмотрев на его по-юношески румяное лицо, я увидела одухотворенность. Поэт науки. В таких людях горит искра исследователя и новатора. Именно такой человек мне и был нужен.
Спокойно выйдя из-за угла, я перешла на ту сторону улицы, где находился парень, и уверено двинулась ему на встречу.
— Извините, мисс! — воскликнул поэт, роняя меня и чертежи на землю. Для юноши всё произошло очень быстро, он даже не понял, как я упала, ухватившись за его бумаги. Мы женщины такие коварные.