— Это не в моей компетенции.
— Хорошо, тогда скажите дату суда?
— Пока ведётся следствие.
— И долго оно…
— Всё зависит от вас, мисс Верлен. — Проще говоря, я должна признаться.
Подобному мне противопоставить нечего. Последним эпизодом, который очень хорошо отложился у меня в памяти стал краткий диалог мучителей. Мистер Джингалз не удержался и произнес:
— Что-то Пенхейла до сих пор нет?
— Вас это беспокоит?
— Вы не желали начинать допрос без него, — сухо заметил Джингалз. Но я-то видела, чего ему это стоило. Хоть он и старался сохранить лицо, но всё же не смог скрыть истинных чувств. Гнев. Конечно, Капебелл целенаправленно его унизил, но этого того не стоило. Я даже поискала взглядом укрытие, вдруг у Майкла было с собой оружие, и он в порыве чувств воспользуется им.
— Боюсь. Вы неправильно поняли меня. Я не желал видеть вас на этом допросе. Старший констебль Лингард дал мне четкие инструкции, которым я следовал.
— Ах, Лингард… — многообещающе произнёс Джингалз и сжал папку с бумагами сильней. Опомнившись, он ослабил захват. На коже папки отчётливо виднелись следы пальцев. Мистер Джингалз здорово нервничал всё это время, раз его руки так вспотели.
— Городское управление в лице его главы приобрело дурную привычку лезть не в своё дело… — в отличие от секретаря Капебелл поражал холодностью.
— Однако, вы будете выполнять его приказы, — процедил секретарь Джингалз, бросив в мою сторону красноречивый взгляд. После этих слов мужчина вышел из комнаты. В коридоре послышался его голос, он звал мисс Лендер, дабы она сопроводила меня назад в камеру.
— Мисс Верлен, — безучастно произнёс инспектор Капебелл. — Вы оказались между жерновами…
Глава 25
Я вновь металась по своей клетке, только по другой причине. Капебелл гореть ему в аду! Последними словами он разбередил душу. Мне всё слышалось — бегите, мисс Верлен, бегите! Что происходит с людьми, оказавшимися между молотом и наковальней? Они погибают, или превращаются в калек. Правильно Джингалз сказал, что я неудачница. Только ей на дороге попадаются такие приключения, не говоря уже о том, что я в этом мире чужая. Везение явно обходит меня стороной.
А этот допрос? Это же просто какое-то представление и ничего больше! Что-то происходило у меня под носом, и я понятия не имела откуда ждать удара. Я бы сбежала, если бы мне предоставили подобную возможность, но что-то мисс Лендер не торопится выпустить меня, а сквозь стены, увы, ходить не умела. Ещё мысль о том, что сегодня подходящая ночь, чтобы покинуть Тетис, не отпускала меня, будоража и не давая заснуть. Если раньше у меня стоял вопрос выживу я при переходе или нет, то сейчас мне это было безразлично. Даже поток, который я не должна ощущать, находясь в этой камере, звенел. Тревога, она щекотала кожу, заставляя каждый раз прислушиваться к окружающему миру.
Определённо, что-то было не так. Я не могла объяснить это словами, только ощущения. Организм реагировал соответственно, выплёскивая в кровь адреналин, сердце заходилось в бешеном ритме и… Ничего. Я всё так же находилась в подземной тюрьме в полном одиночестве. Но поток, запертый внутри тела, пребывал в движении, заставляя и меня наматывать круги по камере. Раньше стоило мне только начать метаться по клетке, тут же появлялась Лендер или же её сменщица, призывая к порядку в ультимативной форме. После захода солнца все задержанные должны соблюдать тишину, а в идеале лежать в койках. Казалось бы это правило не должны относиться ко мне, раз я осталась в одиночестве, но ничего подобного. Меня всё так же продолжали воспитывать.
Размышления прервал внезапно потухший свет, как здесь, так и на улице. Если наверху газовые фонари часто ломались, то внизу за магическими артефактами внимательно следили, да и сами устройства обладали запасом надежности на века. Быть может это и не стоило упоминания, но тишина царившая вокруг усилила эффект темноты, и я спиной прижалась к стене. От коридора между камерами веяло угрозой.
— Мисс Лендер! — голос предательски дрожал. Я точно знала, что сегодня её ночная смена. Раньше толстуха откликалась с первого раза, вспоминая мою родню не самыми приятными словами. Но сейчас обычного негодующего крика не последовало. Я сглотнула. Предположим, что женщина вышла ненадолго из своей каморки, но мне не давал покоя страх. Что если всех моих соседок убрали, чтобы… Вот тут я терялась. Убить меня несложно, тогда зачем вырисовывать такие сложные схемы? Для чего?