— Вы готовы лететь верхом на табуретке? Вы, почтенный человек, учёный с мировым именем?
— Вряд ли полёт на табуретке причинит ущерб моему имени, — отвечал Тьянь-по. — Да и вы, когда вам надоест тут торчать, тоже полетите, как миленький.
Конан, цепляясь за страховочную верёвку, которую держали Ченси и Тью, выбрался из пропасти.
— Не похоже, чтобы мост упал сам, — произнёс он. — Ему помогли. Раствор, которым были скреплены камни, держит прочно.
— Очень возможно, — сказал Гаспар, ёжась на ветру. — Слуга скрыл подлинную надпись, другой — свалил мост, оставив нас в западне… Может, они людоеды? Может, они питаются теми, кого им удаётся заманить в этот проклятый замок?
— И каждый раз при этом они ломают мост, — улыбнулся кхитаец. — Думаю, мокнуть здесь дальше бессмысленно.
— Но в замке опасно находиться! — не унимался Гаспар. Похоже было, что у него сейчас начнётся истерика.
— Зато там сухо и много вина! — возразил Тью. — Лучше промочить горло, а не одежду!
— Образчик бритунского остроумия, — пробормотал варвар.
У самого входа они услышали звон колокола.
— Ночная стража! — объявил Тьянь-по. — Первый вечер прошёл.
— Нельзя сказать, чтобы впустую! — хмыкнул Ченси. — По сравнению с нашими предшественниками мы хотя бы не бьёмся над разгадкой полной чепухи!
Фаррел встретил их у порога.
— Негодный слуга исчез! — воскликнул он. — Воспользовался суматохой и скрылся.
— Думаете, он покинул замок по воздуху? — осведомился Тьянь-по.
— Джокс клянётся, что летательный механизм остался только один, и тот неисправен, — отвечал стряпчий. — Положение наше неутешительно.
— Прохвост прячется где-то здесь, — оскалился варвар. — Он сам говорил, что тут полно потайных комнат.
Тью поддержал его:
— Надо все обыскать, найти мерзавца и развязать ему язык!
— В самом деле, — сказал Гаспар. — Должен же кто-то объяснить нам, наконец, что всё это значит?
— Лично я никого искать не собираюсь, — произнёс Ченси и зевнул. — Ночь. Темно, как у черномазого за шиворотом. Надо дождаться утра и заодно отдохнуть.
— Это разумно, — кивнул кхитаец. — Давайте разойдёмся по спальням. Пусть каждый из нас как следует присмотрит за собой.
— Но ведь мы так и не узнали толком, что случилось! — Гаспар снова заговорил истерическим голосом.
Тьянь-по, усмехнувшись тонкими губами, ответил:
— Дорогой мой! У нас будет ещё много времени, чтобы разобраться.
И кхитаец лёгкой походкой удалился по коридору. Гаспар, втянув голову в плечи, устремился следом за ним. Их комнаты располагались рядом.
— Ты идёшь? И где этот осел Фаэрти? — спросил Ченси у Тью.
Тот неожиданно взорвался:
— Я не знаю, где Фаэрти! Я не помню, чтобы меня нанимали в няньки человеку, который старше меня! Да, старше, и на целый год! Я спать не собираюсь. И пусть эта кхитайская гусеница мне не указывает!
— Нас с тобой, к несчастью, поселили в одной комнате, — напомнил Ченси. — И если ты среди ночи припрёшься и помешаешь мне спать, произойдёт нечто ужасное. Имей это в виду и делай, что хочешь. А вы, господин варвар, передайте вашей приятельнице пожелания доброй ночи. Я хотел бы поутру потолковать с ней по делу.
Ченси отобрал у Тью подсвечник и ушёл вверх по лестнице.
— Сильно волноваться не стоит, — мягко произнёс Фаррел. — Если через неделю я не объявлюсь при дворе у герцога, меня начнут искать и первым делом направятся сюда. Увидят, что стало с мостом, и приведут все в порядок. Спокойной ночи, господа.
— Ну так что? — Тью с надеждой посмотрел на киммерийца. — Начнём поиски?
— Пожалуй, только позже, — отозвался Конан. — Прежде я должен поговорить с женщиной. Дождись меня в зале, где мы обедали.
— Но ведь ты ненадолго?
— Если у тебя нет терпения, займись чем-нибудь, — отрезал варвар. Уходя, он совсем не подумал, в каком положении оставил своего добровольного помощника. Сам Конан прекрасно видел в темноте и хорошо запоминал расположение комнат и направления коридоров. А Тью остался один в холле без света.
— Где же демонская зала? — бормотал он, шаря в темноте, натыкаясь на стены и бранясь. Отыскав на ощупь перила лестницы, Тью стал подниматься наверх, оступился и расквасил себе нос. Его ругань долго разносилась эхом по пустым переходам. Поднявшись неизвестно на какой этаж, Тью вышел в один из коридоров и побрёл наугад. Здесь было светлее, но ненамного.
Свернув наудачу три или четыре раза, Тью понял, что безнадёжно заблудился.
Альвенель, обнажённая, при свете двух свечей сидела перед большим зеркалом и расчёсывала свои густые волосы.