— Хм… — Кланц задумался. — Ученый не должен верить в потустороннее, но я не исключаю, что в природе есть много невыясненного. Сам я призраков не встречал, но порой чувствовал в замке некое… как бы это сказать… присутствие. Есть у меня одна гипотеза. Старый мастер установил симпатическую связь между замком Морунген и самим собой. Согласитесь, это здание словно отражение странной личности Жакемара! И теперь, после его смерти, он продолжает жить в своем замке. Приспешники витализма и магнетизма поддержат эту идею. Признаюсь, я тоже не чужд мистики. Хотя и подхожу к ней с рациональной точки зрения.
— Да. Здесь полно призраков, — вдруг подала голос госпожа Шварц. — Я сама их видела и слышала. И не только я. Вот, например, эти часы…
Все посмотрели на монструозные часы, замолчав на миг. В наступившей тишине их стук показался особенно зловещим.
— Почему они бьют только когда предвещают что-то ужасное? — теперь госпожа Шварц впилась взглядом в лицо Кланца. В ее глазах сверкала ненависть. — Я помню: в ночь, когда вы вырезали сердце моему сыну, они били. Они били не так давно, когда он чуть не погиб от руки предателя.
Лица у сидевших за столом сделались смущенные, как будто госпожа Шварц сказала что-то неприличное. Ну да, так оно и было: тема железного сердца была под запретом, и это все понимали.
— Да, помню это предание, — кивнул Кланц. — Когда эти часы бьют, быть беде.
— Ничего подобного, — не выдержала я. — Тут я могу вас просветить. Ответ прост… и нелеп. Виноваты мыши.
— Мыши? — изумился князь. Август едва заметно усмехнулся.
— Ну да, — подтвердила я. — Я забралась внутрь часов, чтобы отремонтировать их. И обнаружила, что мыши устроили гнездо прямо на механизме боя. В последние месяцы в замке живет кот. Он их побеспокоил. Мыши стали суетиться, боек спустило. Вот и вся загадка. Никакой мистики. Возможно, то же самое случалось и раньше. Когда в замке тревожились и шумели люди, мыши бегали, часы начинали бить. Теперь ничего подобного не произойдет. Я об этом позаботилась.
Госпожа Шварц посмотрела на меня неприязненно. Она не была готова легко отказаться от своих заблуждений. Князь сочно расхохотался.
— Ах ты мой милый! Кис-кис-кис! Или сюда мой герой, победитель призраков!
Фил охотно подошел к князю и прыгнул к нему на колени. Все сразу расслабились и принялись перебрасываться шутками.
— И все же эти часы непростые, — упорствовала госпожа Шварц. — Вот символы на них — что они означают? Вы знаете?
— Символ ветра, воды, воздуха… Излюбленные символы алхимиков и мистиков, — пожал плечами Кланц.
— Ох, довольно мистики! — воскликнула Карина. — Давайте говорить о чем-то другом!
— О драгоценностях, — вдруг промолвил генерал Вундерлих и сладострастно ухмыльнулся. — Есть слухи, что Жакемар спрятал в замке драгоценности. Вы их, часом, не находили, господин Кланц?
— Не находил и не искал.
— У барона фон Морунген тоже прекрасная коллекция, — заметила Карина. — Он ее недавно нам показывал. Ах, какая изысканная красота — это ожерелье Ашрафа!
Она тоскливо вздохнула, а потом обратилась ко мне.
— Если не ошибаюсь, Майя, у вас на груди подвеска из коллекции барона, — невинно заметила она. — Безусловно, вы заслужили благодарность его милости за все, что для него делаете.
— Да, она заслужила, — сказал полковник таким тоном, что Карина смешалась, осознав, что переступила черту.
Но все лица уже повернулись в мою сторону, и было на них глумливое, понимающее выражение.
Я вспыхнула от гнева. В висках туго пульсировало, и каждая жилка дрожала от напряжения. Бесстыдная наглость Карины так меня поразила, что я больше не могла молчать. Ладно — раз так, то получай.
Пусть разоблачение состоится сейчас, в присутствии этих людей! Я ввязалась в эту историю и готова играть в ней главную роль — пусть даже меня и осудят!
— Именно так, — запальчиво подтвердила я. — Я мечтаю овладеть профессией ювелира. Барон время от времени поручает мне заботиться об украшениях. Я чинила ожерелье Ашрафа. Хорошая вещица. Жаль, теперь цена ей грош.
— Это еще почему? — взволновалась Карина.
— Потому что камни в ожерелье все до одной подделка.
Мое заявление было встречено гробовым молчанием. Полковник сидел неподвижно и крутил в руках бокал вина — как будто не слышал, что я сказала. Лишь на миг промелькнула на его лице досада.
— Не может быть, — усомнился генерал Вундерлих. — Камни в ожерелье Ашрафа были подлинными, готов в этом поклясться. Их оценивал опытный столичный ювелир. Ожерелье стоит целое состояние.