— Что происходит? — спросил кто-то ломким от волнения голосом.
— Замок копит силы, — ответила я, задыхаясь от почтения перед изумительным механизмом. — Подобно магниту он вытягивает их отовсюду. Каждый порыв ветра, каждая капля дождя, каждый всполох огня в печи превращаются в потоки магнетической энергии. Они вливаются в эфирный двойник механизма, чтобы оживить его. Но этого мало! Гроза, только бы сюда пришла гроза! Нужен хороший разряд электричества!
Но гроза все не приближалась. Слышался тихий рокот грома, но в отдалении, темноту ночного неба не прорезали вспышки молний, хотя по стеклам дробно стучали крупные капли дождя.
— Больше ничего не могу сделать. Надо ждать. Или обойдемся тем, что есть.
Я подошла к Августу и опустилась на колени. Провела рукой по его виску, по заросшей щеке… легко коснулась губами холодного лба.
— Не уходи, — повторяла я шепотом, изнемогая от собственного бессилия. Я столько сделала, но не получила ничего! — Не уходи. Держись. Еще немного…
Раздался оглушительный грохот. Стекла задребезжали, синяя вспышка озарила комнату, высветив каждую трещину в полу. Молния! Она ударила совсем близко — если повезло, в шпиль на башне!
И в ту же минуту за стенами замка прозвучал новый удар — но не небесный гром, а другой, гулкий, тягучий, похожий на тот, что издает наковальня после удара молота. Через секунду последовал второй удар, затем третий… они не прекращались, шли один за одним через равные промежутки.
Пол в замке дрожал, дрожали и стены.
— Это еще что такое?! — вскинулся генерал Вундерлих и бросился к двери. Но на пороге наткнулся на Эмиля.
Садовник был совершенно мокрым; вода стекала на пол с его одежды.
— Сердце в лабиринте! Оно ожило! Оно сокращается, бьется!
Словно в подтверждение его слов часы начали бить. Этого не должно было случиться — ведь я отключила систему боя! Но гул ширился, рос, заставлял стены замка вибрировать, а ноги находящихся в нем людей подгибаться.
Я подняла глаза; стрелки сошлись и замерли у цифры «двенадцать». И в тот же миг я почти ослепла, потому что вторым зрением увидела, как зал наполнили вспышки, дуги и завихрения!
Сила захватила меня бурным потоком, но я не пыталась сопротивляться — напротив, я стремилась раствориться в ней. Стать с ней одним целым, чтобы обуздать, направить и подчинить своей воле. Управлять ей. Настраивать с той же легкостью, что и часовой механизм.
— Замок ожил! — крикнула я и пошатнулась от невыносимой боли в голове. Со стоном прижала ладони к глазам и тут же их отняла.
— Гаспар, Рутард! Скорее! Поднимите Августа! Снимите с него сюртук и рубашку… а потом… — я дрожащей рукой показало на кресло возле часов с вырезанными черепами на спинке. — Посадите его туда.
— В пыточное кресло? — недоверчиво уточнил Гаспар.
— Оно предназначено совсем для другого. Скорее! Закрепите руки Августа. Там есть ремни. Сейчас… ему будет больно. Но иначе нельзя! Ему нужно сердце.
— Уж куда больнее… Ты точно знаешь, что делаешь?
— Нет!
Мой отрицательный ответ странным образом убедил их. Госпожа Шварц помогла раздеть сына до пояса, но прикрыла страшную рану в груди лоскутом ткани. Торопясь и мешая друг другу, мужчины перенесли Августа в кресло и усадили его. Его голова безвольно упала набок; больше Август не приходил в сознание, но его грудь едва заметно опускалась и поднималась, а кровь в жилах продолжала двигаться силой моего дара.
Я опустилась перед ним на колени и положила ладони на его ледяные руки.
— Прости, — сказала я, хотя он не мог меня слышать. — Сейчас тебе будет больно.
Я дернула рычаг; по телу полковника прошла короткая судорога. Я прикусила щеку, зная, что из спинки и ручек кресла в этот момент выскочили острые шипы дюймовой длины и пронзили его тело: спину, шею и предплечья. По выточенным в кресле желобам потекли струйки крови, но тут же иссякли.
Одновременно с этим на металлических деталях кресла затрещали искры, а потоки силы в зале засияли на полную мощь.
— Ты хочешь окончательно убить его? — прошипела за моей спиной госпожа Шварц.
— Он не умрет!
Я встала, закрыла глаза и полностью ушла из реального мира. Теперь вокруг меня не было ничего; ни стен зала, ни взволнованных людей, ни гигантских часов… Лишь потоки силы, бушующие, подобно урагану.
Передо мной стояла непростая задача: обуздать этот хаос, подчинить его своей воле, распутать переплетение магнетических линий и сплести их с жизненными силами человека, чье тело горело передо мной огненным силуэтом.