Механическая рука приблизилась к моей груди и требовательно пошевелила пальцами, показывая, что нужно передать саквояж.
— Это сделал мэтр Кланц? — поинтересовалась я, отойдя от первого изумления. Теперь меня сжигало любопытство. Я не удержалась и коснулась пальцем металлического запястья.
— Да, — обиженно отозвался камердинер. Думал меня напугать, догадалась я, и теперь разочарован.
— Я потерял руки в юности, будучи бомбардиром в полку его Королевского Величества. Однако о потере не сожалею. Конечности, что дал мне мэтр Кланц, намного превосходят мои родные. Ваш саквояж, сударыня.
Я вложила ручку сумки в отполированные пальцы — металлическая конечность даже не дрогнула, хотя ноша была нелегкой — и с интересом понаблюдала как эта живая полумеханическая мумия, слегка красуясь, ловко манипулирует своим агрегатом, чтобы поместить сумку на стойку под вешалкой.
Зажужжали шестеренки, сустав втянулся в рукав, камердинер кивнул, приглашая идти следом.
Похоже, я и вправду попала в дом волшебника. Доброго или злого, вот в чем вопрос.
Мы степенно зашагали по коридору вглубь дома. Я вертела головой, стараясь не упускать ни детали. Дом мэтра Кланца оказался битком набит разнообразными удивительными предметами.
У стены стоял высокий барометр, рядом висел старинный мушкет, чуть дальше — веер из разноцветных перьев, гравюры, с изображениями, какие можно найти в анатомических атласах. Или инженерных, потому что контуры человеческих органов органично включали в себя очертания шестеренок.
И повсюду чучела! Мертвые птицы, звери, рептилии, насекомые. У головы лисы глаза — окуляры в медных оправах. У сокола стальные когти и клюв, а вместо костей в расправленных крыльях — прутья на шарнирах, как в зонтах.
Наконец, коридор кончился, камердинер повел вверх по лестнице. Хотелось ступать на цыпочках, чтобы не нарушать торжественную тишину. Впрочем, она не была полной. Со всех сторон доносилось едва уловимое жужжание, тиканье, легкий музыкальный перезвон… Вероятно, от масляных светильников с часовым подзаводом, которые подавали масло на горелку — такие же использовали и в замке Морунген. Но можно предположить, что в доме придворного механика имелись и другие приспособления.
В чем я убедилась через секунду. Когда я ступила на площадку второго этажа, с потолка упала марионетка и закачалась перед моим лицом на металлических струнах — как паук на паутине. Я отскочила и чуть не сверзилась с лестницы. А марионетка — деревянное тулово с круглой головой, без ног — деловито принялась махать ручками-метелками, смахивая пыль с фарфоровых фигурок на полке.
Хитро придумано, восхитилась я, глядя, как крохотный механический слуга бесшумно скользит взад и вперед — проволока каталась на колесике по рельсе под потолком.
Мой сопровождающий проворчал что-то неразборчивое, коснулся металлическими пальцами рычажка на стене и марионетку утянуло наверх.
Двинулись дальше, я продолжала дивиться обстановке. В зальчике, который мы миновали, на подставке лежала на боку бутыль величиной с бочку, внутри заточена каравелла. На ее палубе застыли миниатюрные матросы с шарнирными ручками и ножками. А рядом в нише в стене рокочет вал незнакомого агрегата и выбрасывает блестящие шатуны — как коленца, выплясывающие залихватский танец.
Скелет в углу (каждая косточка подписана красной краской) подрагивает в такт, словно готовясь тоже пуститься в пляс.
Дом мэтра Кланца был святилищем механики, где поклонялись и второму богу — анатомии.
По этому дому можно бродить часами. Чудес здесь столько, что за раз и не осмотришь. Внутри жилище мэтра Кланца не похоже на замок Морунген, но кое-что их роднит — торжественная мрачность и изобилие диковин.
А еще тайна, которая витала в его полутемных комнатах, как пылинки в лучах. Я чувствовала ее аромат — немного затхлый и пряный, напоминающий старое дерево и пергамент. Тайна пробегала по коже случайным сквозняком и холодила позвоночник.
Неудивительно, что, когда мы подошли к двери кабинета, меня потряхивало от волнения. Вот-вот я увижу хозяина этого чудного дома.
Прежде чем постучать, камердинер замешкался и придирчиво осмотрел меня, словно решая — достойна ли я предстать перед очами его господина. Уверенности мне этот осмотр не придал. По спине пробежала струйка ледяного пота.
Камердинер уцепился за ручку — металл пальцев лязгнул о медь, — толкнул дверь и замер.