Тебе лучше? — раздался над Чеком голос Марсианина.
Да-да, намного лучше, — произнес с облегчением Чек и приподнялся на локти. Подмога приближалась.
Вот они у калитки… Еще несколько шагов… Чек внезапно выздоровел. Он так энергично вскочил на ноги, что Марсианин просто остолбенел от удивления. По-видимому, он хотел что-то сказать, но не успел и рта раскрыть, как на него уже насела внушительная фигура сержанта.
— Прошу предъявить паспорт! — без всяких околичностей потребовал сержант самым низким басом, на какой был способен.
Марсианин медленно распрямлял свою сгорбленную фигуру. Чек с ужасом смотрел на него, ожидая, что вот-вот властелин подземелья растворится в воздухе либо сотворит еще что-нибудь более фантастическое. Но Марсианин спокойно снял очки и с невыразимым удивлением взглянул на представителя власти.
Что вам, собственно говоря, от меня надо?
Предъявите паспорт! — строго повторил сержант.
Вы не шутите?
Не имею привычки шутить. — Энергичным движением комендант протянул руку за паспортом.
Через мгновение Марсианин вытащил из заднего кармана шорт изрядно потрепанную книжечку и с язвительной усмешкой вручил ее сержанту.
Если вам так угодно… пожалуйста… Но, очевидно, это какое-то недоразумение.
Хорошо, хорошо, разберемся, — успокоил его сержант.
Быстро перелистав паспорт, он отыскал страничку с фотографией. Взгляд его стремительно перескакивал с фотографии на лицо Марсианина и вновь на фотографию. Внезапно он спросил:
Как вас зовут?
Северин Нешпорович.
Место жительства?
Вроцлав.
Род занятий?
Профессор университета.
Наступила тишина. Мальчики обменялись недоумевающими взглядами. Комендант словно съежился, потеряв свой неприступно-служебный, представительный вид. Все приобрело совершенно иную окраску, стало выглядеть в другом свете.
Тишину нарушил спокойный голос Марсианина:
— Так чего вы, в чем же все-таки дело?
Сержант вспомнил, наконец, о том, что именно он представляет власть, и гневно обрушился на мальчиков:
— Что все это значит?!
Манджаро уставился в землю, а Чек отступил на полшага.
Пан сержант, вы ведь велели сообщить…
О чем сообщить?
Чек пожал плечами. Он не мог найти подходящего ответа.
— О чем сообщить? — спросил, явно забавляясь ситуацией, Марсианин, который, собственно говоря, перестал уже быть Марсианином.
Сержант неопределенно махнул рукой.
Да вы сами, пан профессор, виноваты во всей этой неразберихе.
Я?
Вы, — уже уверенней продолжал сержант. — Во-первых, вы не прописались…
Разумеется… — Марсианин поправил очки. — Я просто забыл.
Во-вторых, вы исчезли из дома, где поселились, словно дух, не сказав никому в лесничестве ни слова.
Постойте, постойте… — Марсианин потирал рукой лоб. — Неужели я действительно никому не сказал, что несколько дней проведу в гроте?
Видимо, не сказали. Разве можно так внезапно исчезать, не оставив по себе ни малейшего следа?
Извините, у меня было столько забот, что я совершенно забыл об этом.
А в-третьих, чтоб мне провалиться, чем занимается пан профессор в глубине подземелья?
Нервным движением руки профессор сорвал с носа очки.
— Как это — чем? Работаю…
— Разве нельзя найти для работы более подходящее место?
Ученый Марсианин потер уставшие глаза.
— Это и есть самое подходящее место для моей научной работы. Я специалист в области зоологии, а сейчас занимаюсь изучением фауны пещер и подземелий.
Итак, предполагаемый преступник, грозный властелин подземелья, таинственный Марсианин в действительности всего лишь исследователь паучков, мух и летучих мышей? Мальчики не знали, куда девать глаза, но комендант пытался сохранить свое достоинство.
— Это, в самом деле, досадное недоразумение, пан профессор, — проговорил он с вежливой улыбкой. — Приношу свои искренние извинения, но на будущее советовал бы вам придерживаться установленного порядка… Тем более что на территории замка все это время наблюдались разного рода странные явления… — Здесь он подмигнул стоявшему рядом Чеку, который для придания себе отваги громко откашлялся и сглотнул слюну.
— Мы… тоже… — робко начал Чек, спотыкаясь накаждом слове. — Мы тоже… просим прощения… у уважаемого представителя науки… Мы думали, что пан профессор… относится к преступному миру.
Профессор внимательно присмотрелся к стоявшим возле коменданта юным детективам. Потом он протер очки, и внезапно все его длинное тело стало сотрясаться от неудержимого смеха.
— Преступник! Преступник! — повторял он. — Так это, видимо, вы побывали сегодня в моем гроте?
Чек, не смея взглянуть ему в глаза, только утвердительно кивнул. Профессор легонько взял мальчика за подбородок.
У тебя, несомненно, хорошие актерские данные. Этот обморок ты сыграл, как настоящий артист…
Мне нужно было дождаться своих, — смущенно пробормотал Чек.
А почему вам пришло в голову следить за мной?
Мы это дедуцировали, — вставил Манджаро.
Преступник! — снова расхохотался профессор. — Вы меня хорошо позабавили. А если в самом деле хотите познакомиться с жизнью подземелья, то приходите ко мне завтра. Я как раз собираюсь окольцовывать летучих мышей. А пока, мальчики, до свидания! Повторяю, я очень хорошо повеселился. — Он кивнул и шутливо погрозил друзьям пальцем, а уходя, обратился к сержанту: — Извините за доставленное вам беспокойство. Сегодня же постараюсь прописаться.
Марсианин поклонился и через мгновение уже отмерял дорожку между тентами своим широким шагом.
— Эй! — шепнул Манджаро, тронув локтем Чека. — Может, скажем сержанту о Таинственном?
Чек в ответ пнул Манджаро ногой в щиколотку.
— Тише! Если выдать Таинственного, то кто же останется нам?
Манджаро пожал плечами. Он смотрел вслед покачивающейся фигуре профессора, исследователя подземной фауны, ученого, который всего лишь несколько минут назад был грозным Марсианином и вызывал у них страх. Профессор прошел весь садик, а выйдя за калитку, обернулся и с улыбкой помахал мальчикам рукой.
Чек ответил ему тем же.
— Эх, забодай тебя гусь! — произнес он с горечью. — Нам чертовски не везет на ученых.
Глава девятая
Йола осталась одна. Перед ней находился невысокий и узкий вход в подземный коридор. Когда Жемчужинка скрылся в зарослях боярышника и можжевельника, пани инспектор заколебалась: «А может, вернуть его назад и отговорить от рискованной затеи?», но потом все же убедила себя, что это было бы трусостью. «Скорее всего, вернусь домой уже к обеду», — решила она и с бесшабашной удалью ринулась в черную дыру.
Девочка с трудом протиснулась сквозь узкий лаз и оказалась в небольшой пещере со стенами, выложенными тесаным камнем. Там зажгла фонарик, но после яркого солнечного света луч фонарика казался таким тусклым, что она с трудом различала дорогу. И только когда глаза привыкли к темноте, Йола увидела впереди трухлявые бревенчатые стойки, подпиравшие каменный свод. Между ними по замшелым стенам стекали ржавые струйки воды. Воздух был душный и затхлый.
Йола шла медленно, осторожно, поминутно останавливаясь и осматриваясь вокруг. Темный коридор, полный каких-то еле слышных шумов, казался ей бесконечным. Она чувствовала себя здесь совершенно одинокой и отрезанной от внешнего мира. Ее стало знобить, и она хотела уже повернуть назад, когда в глубине коридора послышалось что-то вроде тихого вздоха. В страхе прижавшись к влажному и скользкому бревну, она всматривалась в глубь туннеля широко раскрытыми глазами.
«Может, мне только показалось», — мелькнула ободряющая мысль. В туннеле снова было пусто и глухо, и Иола пошла дальше. Гравий тонко заскрипел под подошвами сандалий. «Когда же, наконец, кончится этот проклятый коридор?» ^
Но еще раньше чем Йола об этом подумала, луч фонарика уперся в глухую стену. Это, однако, был не тупик. Осмотревшись, Йола нашла с левой стороны небольшое отверстие, ведущее в боковое ответвление. Отверстие зияло черной пустотой, из него веяло ледяным холодом.