Девочка, нежная душа, растирая сжатым кулаком слёзы по щекам, тут же без всякой задней мысли побежала к тому старому человеку. Он так и не изменил своей позы - всё так же продолжал сидеть с протянутой рукой, смотря лишь перед собой, и даже не попытался утереть лицо от этого оскорбительного плевка, так и сидел, приняв, сей инцидент как данность, как нечто само собой разумеющееся. Толпа уж давно разошлась, потеряв интерес к происходящему, занялась своими насущными делами. А она, сняла с корзинки с пирожками небольшой кусок ткани, которым ещё час назад тётушка бережно прикрывала пышущие жаром пирожки, отправляя племянницу торговать. Опустившись рядом с ним на колени, абсолютно не заботясь о том, что юбки её единственного платья, несомненно, испачкаются в грязи, она принялась вытирать лицо старика.
Неподвижный взгляд мудрых глаз очень медленно был переведён на темненькую девичью головку, на слёзы, на руки. Дрожащая рука неспешно опустилась на согнутое в суставе колено, а длинные пальцы тихонечко начали постукивать по выпирающей коленной чашечке. Скомкав ткань, ставшую такой тёмной, будто её промыли в мазуте, она уложила её во внутренний карман сумки, накинутой через плечо. Взяв мешок с оставшимися двумя пирожками, она протянула его старику. Однако старик даже не шевельнулся, словно это и не он вовсе на главной площади милостыню просил. Тогда-то девочка и посмотрела на него, явно не понимая причины этой заминки, и в тот момент она и встретилась с тем самым взглядом: пристальным, с расширенными зрачками и с дымкой на самом их дне. Эти глаза завораживали, гипнотизировали, она не могла отвести от них свой взгляд. А старик, протянув свою ладонь, легонько, словно прикосновение крыльев бабочки, обхватил пальцами её подбородок и приподнял девичье лицо. Склонившись к ней поближе, не прерывая зрительного контакта, он что-то прошептал на неведомом ей языке. Отпустив подбородок, его пальцы переместились на её лоб, вычерчивая на нём какой-то невидимый человеческому взору символ подушечками пальцев.
Вдруг послышался женский крик, полный негодования и некоторой злобы. Крик повторился, и девчонка, словно только что отошла от сна, распознала в нём собственное имя. Обернувшись, она увидела, как пробираясь, будто таран сквозь толпу к ним спешила тётушка Сельга, пребывавшая явно не в самом лучшем положении духа. Она тогда так кричала, и на девчонку, и на старика. А на последок схватила девочку за ухо, едва не оторвав его, и так и протянула за собой через всю главную площадь. В тот же день её ждало наказание - малышка всю ночь стояла на коленях в углу, а в нежную детскую кожу впивался горох. Но девчонка не особо расстроилась наказанию, ведь те пирожки, всё же остались у старика, и эта мысль грела её душу - она ему помогла, хоть и поплатилась за это...
И вот теперь, спустя несколько лет, она вновь увидела этот странный нечеловеческий взгляд, вынуждающий мурашки по спине табуном ходить.
- Вам нехорошо? - девчонка, ужасно смутившись, спешно убрала свои руки, но продолжала снизу заглядывать в его глаза.
Мужчина выглядел весьма удивлённым и даже задумчивым: его аккуратные тёмные брови сошлись на переносице, а посреди лба залегла морщинка. Он больше не порывался отвести её к жандармам. Так и стоял, замерев с протянутой рукой, и лишь сейчас мимоходом девчонка обратила внимание, что пальцы этого мужчины унизаны довольно-таки увесистыми перстнями.
Значит не просто жандарм. Кто-то повыше - неужели начальник охраны?
Она не понимала, да и не могла понять, что же только что между ними произошло. Однако уже спустя года, она поймёт: именно в ту странную невероятно напряжённую минуту произошло то, что в последствии бесповоротно изменило её жизнь и жизнь всей её семьи.
Он смотрел на Дигиталис пристально, не моргая, так, словно пытался до мельчайших деталей сохранить образ юной особы в своём сознании. Ей даже стало не по себе от такого пристального внимания этих странных глаз.
- Где же она? - вдруг раздался новый вопрос, заставивший её немного вздрогнуть от неожиданности.
- Кто? - не поняла малышка.
- Ваша мать, - пояснил мужчина, слегка склонив голову на бок, но всё так же продолжал не отрывать от девчушки своего взора.
- Она где-то в замке. Её схватил жандарм, - удивившись, что он обратился к ней так официально, словно к взрослой светской даме, а не к обычной оборванке, пролепетала девчушка. - Мы искали императора, - вдруг добавила она, и лишь потом сообразила что сказала.