Зато я увидела появляющихся из-под балкона людей. Они шли какой-то скованной походкой, тряся головами и бросая вокруг сонные, недоумевающие взгляды.
Люди? Зачем они здесь? Что происходит?
Я обратила внимание, что все они — и мужчины, и женщины — были молоды и хороши собой. И одеты в красивую, дорогую одежду. Кто они такие? Гости?! Абсурд! Вампиры не могли пригласить на свою охоту людей. Стоп! Охота?..
Ужас железным обручем сжал мое сердце. Стиснув перила так, что побелели костяшки пальцев, я не мигая смотрела вниз.
Люди медленно разбредались по поляне, бросая равнодушные взгляды на подобравшихся вампиров.
Почему они такие… заторможенные? Находятся под воздействием гипноза?
Вот глава клана поднял обе руки, изо рта его вырвался тягучий, на одной ноте, звук и резко оборвался. Толпу людей словно подменили. В ужасе озираясь кругом, они кричали и метались по поляне, как испуганные зверьки, затем, немного сориентировавшись, бросились врассыпную.
Вампиры, до этого не принимавшие в происходящем никакого участия, как с цепи сорвались. Быстрые, как молнии, они бросались в погоню за обезумевшими от страха людьми. То там, то тут раздавались крики, когда какого-нибудь несчастного настигал кровопийца и вонзал ему в шею клыки. Некоторые крики быстро переходили в стоны наслаждения, другие — в вопли ужаса и боли, от которых застывала кровь в жилах. По всей видимости, это зависело от того, что предпочитал видеть в своей жертве вампир — боль и страх или наслаждение.
Всюду, куда ни кинь взгляд, царило безумие. Окровавленные рты, перекошенные от ненормальных, противоестественных эмоций, одежда, забрызганная алыми пятнами. Вопли и стоны жертв. Некоторые срывали с себя одежду, умоляя вампиров не прекращать, дать им еще наслаждение, подобного которому они раньше не знали. Другие выли от боли, моля прекратить эти муки. И клыки безжалостно терзали людскую плоть.
Не в силах больше смотреть и слушать, я закричала и забарабанила в дверь.
— Откройте! Откройте!! Откройте!!!
Но мне некому было открывать.
В каком-то полуобморочном состоянии я сползла на пол, изо всех сил прижимая руки к ушам, чтобы не слышать этих душераздирающих воплей.
Этот ужас мне не забыть никогда! Даже если доживу до ста лет! Охота на людей! Мирелла! Это — охота, а после нее — пир. Но если такова охота, то каков же будет пир?! И ведь скоро вернется Венсар. Венсар, объятый всеобщим безумием, с окровавленным ртом, в забрызганной кровью одежде. А ведь я уже начала привыкать к нему. И считать его неплохим человеком. Мало того, что я увижу его ТАКИМ, так еще он поведет меня на пир, о котором я теперь и думать боюсь.
Нет, нет и нет!
Вскочив на ноги, я с новыми силами навалилась на дверь. Молотила по ней руками, била ногами, наваливалась всем телом. И каковы же были мои удивление и радость, когда она поддалась и распахнулась настежь. Вылетев вслед за ней, я упала плашмя на живот, хватая ртом воздух. Жесткое приземление! Когда ко мне вернулась способность нормально дышать, я поднялась с пола и осмотрелась. Зал был пуст. С улицы, через раскрытую дверь балкона, до меня донесся пронзительный женский вопль:
— Не-е-е-ет! Не в грудь! Пожалуйста!! А-а-а-а-а-а-а-а!!!
Не разбирая дороги, я понеслась прочь. Не знаю, куда я бежала, лишь бы подальше от этих криков. Я знала одно — в свои комнаты возвращаться нельзя: там меня найдет Венсар и отведет на пир. И я неслась по замку, путаясь в подоле длинного платья и задыхаясь от быстрого бега. Бурей влетев в один из залов, я остановилась, нерешительно оглядываясь: здесь не было больше ни арок, ни дверей, только та, через которую я вошла. Я нерешительно озиралась по сторонам и вдруг услышала тихий шелест, идущий снизу. Посмотрела и замерла, прижав ладонь ко рту.
От моих ног по полу расползались уже знакомые мне морозные узоры. Сверкая и переливаясь в полутьме зала, они тянулись во все стороны, оплетая мебель, стены, потолок. Вышили сверкающими звездами портьеры. Оплели каждую подвеску хрустальной люстры. Затянули паутиной зеркала.
Это было невероятно красиво и пугающе! Забыв обо всем на свете, я стояла и любовалась неведомым мне волшебством. Потом присела на корточки и погладила инистые узоры. И как до этого магическая изморозь начала образовываться подле меня, расползаясь все дальше и дальше, так теперь от моего прикосновения она начала стремительно таять, и таяние это, начавшись под моей рукой, распространялось все дальше. Через несколько мгновений от узорчатого инея не осталось и следа.
Что же это такое и как связано со мной? Покачав головой, я тихонько вышла из зала и уже не спеша пошла дальше. Заберусь-ка я повыше.