Выбрать главу

- Значит, действительно все было так, как она написала?

- Да. Все было именно так.

Шон поднялся, подошел к столу и бросил в небольшой чайник щепотку зеленого чая. Залив чай кипятком из термоса, он вернулся на место.

- Лан не ошиблась, - повторил он. - В тот день она должна была передать мне очередную информацию для центра. Я ждал ее в условленном месте и вдруг заметил, что за мной следят. Лан была уже в нескольких шагах от меня. Я побежал, чтобы они не успели заметить, кто должен ко мне подойти. Они бросились за мной. Я думал, что смогу оторваться, но наперерез бежали еще трое. Я выхватил пистолет, начал стрелять. Потом что-то обожгло спину, все начало вертеться перед глазами. Очнулся в доме у каких-то людей на окраине Сайгона. Они сказали, что неделю назад меня вынес из морга сторож. Случайно заметил, что я жив. Всю неделю я пролежал у них без сознания, а потом провалялся еще месяц. Они нашли доктора, который вытащил из меня три пули. А четвертая до сих пор сидит где-то под лопаткой - так ноет порой, сил нет. Когда я уже окончательно поправился, пробрался в Сайгон, нашел одного из наших - Кама. Не знаю, помнишь ли ты его. Кам сказал, что в городе были аресты и что почти вся наша группа разгромлена. Только через полгода удалось установить связь с подпольем. Потом - снова провал, семь лет тюрьмы, побег. И опять подпольная работа в Вунгтау, Кантхо и, наконец, здесь, в Сайгоне.

- Кам... Имя знакомое, а лицо вспомнить не могу.

- Да я тоже уже забыл всех в лицо. Видишь, даже тебя не узнал, грустно улыбнулся Шон. - Как мало нас осталось. И как много товарищей мы потеряли.

- Да, - задумчиво согласился Хоанг. - Потеряли мы многих.

Шон поднялся и подошел к столу. Поставив чайник и две маленькие керамические чашечки на деревянный поднос, он пошел назад, к топчану.

- И самая большая потеря для меня, - сказал он, - это гибель Лан. Столько лет прошло, а я никак не могу привыкнуть к мысли, что ее нет в живых.

- Лан?! - брови Хоанга удивленно поползли кверху. - Да что ты, Шон! Она жива. Жива!

Шон словно споткнулся о невидимую стену и остолбенело уставился на Хоанга, держа поднос в руках:

- Как - жива? Мне... мне сказали, что ее... в пятьдесят третьем... Ты это серьезно?

- Ну конечно же! - весело воскликнул Хоанг.

- И вы... все эти годы были вместе?

- К сожалению, нет, - вздохнул Хоанг. - С тех пор я не видел ни ее, ни сына.

- Тогда... откуда тебе известно, что?..

- Лием сказал, - снова повеселел Хоанг. - Помнишь Лиема?.. Он учился со мной в одном классе.

- Хм. - Шон собрал морщины на лбу. - Нет, не помню.

- Ну, неважно. Потом мы вместе партизанили, а сейчас... - Хоанг вдруг рассмеялся. - Да что ты стоишь как столб с этим подносом. Сядь, я тебе все расскажу.

Шон послушно опустился на топчан, продолжая держать поднос. Хоанг взял его из рук брата и поставил около себя.

- Ну так вот. Лием сейчас работает в центре. Мы с ним встречались перед моим приездом сюда. Он-то и сказал мне, что Лан жива и что я увижу ее в Сайгоне.

- И ты видел ее?

- Нет еще. Но завтра или послезавтра увижу. И сына, наверное, тоже. За несколько дней столько встреч! Лием, ты, Лан, сын. Просто не верится!

Шон поднялся и направился к двери походкой человека, который потерял что-то и теперь безуспешно пытается найти потерянную вещь. Потом он вернулся к столу.

- Ты чего? - удивился Хоанг.

- Сейчас, сейчас, - пробормотал Шон. - У меня где-то был рисовый самогон. Это нужно отметить. Такое событие... такое... Ничего не соображаю. Подожди, где же он? Ах, да, здесь.

Шон открыл створки старенького, обшарпанного буфета и вытащил оттуда запыленную бутылку, в которой торчала тряпка вместо пробки.

- А где же рюмки? - рассеянно спросил он сам себя. - Ох, у меня рюмок-то и нет. Ну, ничего. Выпьем из пиал. Черт возьми, где же они?

Шон отыскал наконец пиалы, стоявшие на столе перед его носом, налил в них самогон.

- Выпьем, Хоанг. За Лан и за тебя. За то, что счастье снова вернулось к вам. И пусть оно сделало долгий путь. Теперь все позади.

Они выпили самогон до дна. Хоанг закурил сигарету, а Шон достал из-за топчана бамбуковый кальян*, поджег табак и забулькал, с шумом втягивая в себя дым.

_______________

* Во Вьетнаме такие кальяны очень популярны. В толстую

бамбуковую трубку, закупоренную с одного конца, наливается вода для

охлаждения дыма. В патрончик, вставленный посередине трубки,

насыпается табак. Этот табак, который называют лаосским табаком,

настолько крепок, что одной-двух затяжек курильщику хватает на

несколько часов.

- Увижусь с Лан, с Виеном, - мечтательно произнес Хоанг, - а потом мы встретимся все вместе. Я представляю себе лицо Лан, когда она увидит тебя. Вот будет потеха.

- А где ты ее увидишь? - спросил Шон. - И чем она сейчас занимается?

- Чем занимается? - улыбаясь, переспросил Хоанг. - Чем может заниматься Лан? Конечно, тем же, чем и мы.

- Слушай! - Шон хлопнул себя рукой по лбу. - Я только сейчас вспомнил, что ты направлен к нам центром. Узнал тебя, и все сразу выскочило из головы. Разболтался, расчувствовался, стал вспоминать молодость, самогон достал. Видел бы командир группы - ох, и досталось бы мне.

- Мы же живые люди, - возразил Хоанг. - Не каждый день встречаешь родного брата, которого считаешь погибшим. Я и сам забыл о том, что ты связной группы.

- Ну, ладно, - Шон отставил бутылку с самогоном в сторону. Вспомнили прошлое, старых знакомых. Теперь давай о делах. Ты приехал, чтобы заменить Диня, насколько я понимаю?

- Да, временно.

- Ясно. Сегодня я предупрежу командира группы, и завтра ты встретишься со всеми. Собираемся мы обычно у Зунга. Он держит небольшую чайную - там удобное место для встреч.

- Что ж, у Зунга так у Зунга. Поведешь меня к нему ты?

- Да. Завтра в половине шестого жди меня там же, где и сегодня. А теперь подожди - я посмотрю, все ли спокойно на улице.

Хоанг заказал еще одну рюмку "куантро", выкурил уже три сигареты, а Лан все не появлялась. Ему стоило больших трудов сдержать волнение, охватившее его еще на улице, когда он только подходил к особняку. Хоанг много раз мысленно рисовал себе встречу с женой и сыном, но шли годы, и он постепенно привыкал к тому, что встреча эта никогда не состоится. Он и сейчас еще не очень верил, что увидит свою Лан.

Хоанг снова подозвал официанта:

- Мне говорили, что хозяйка особняка гадает. Это правда? Я хотел бы узнать свою судьбу.

Официант вежливо выслушал Хоанга. Да, в этом доме когда-то гадали. Госпожа Фам Тху, прежняя владелица особняка. Она прекрасно гадала. К сожалению, господин немного опоздал. Сейчас особняк принадлежит господину Шау. Господин Шау недавно приобрел его. Кажется, у какого-то родственника госпожи Фам Тху. Чуть ли даже не у сына. Что? Нет, госпожа Фам Тху не уехала. Ее убили. Точнее, задушили. Совсем недавно, пятнадцатого января. Это было ужасно. Какие-то неизвестные люди. Говорят, что вьетконговцы. Да больше и некому. Все так переживали. Клиенты очень уважали госпожу Фам Тху. На похоронах было столько народу. Ее похоронили в Дакао - там есть буддийское кладбище неподалеку от пагоды Небесного владыки. Все случилось так неожиданно, так внезапно...

"Так неожиданно, так внезапно. Так неожиданно, так внезапно. Так внезапно... Точнее, задушили. Да больше и некому. У какого-то родственника госпожи Фам Тху. В Дакао..."

- С вас полторы тысячи пиастров. Нет, нет, не пятнадцать тысяч, а всего полторы тысячи. Господин, наверное, не расслышал.

"Я хотел бы узнать свою судьбу, свою судьбу, свою судьбу..."

Тет!*

_______________

* Т е т - вьетнамский Новый год по лунному календарю, который

празднуется в конце января - начале февраля.

Забудьте все разочарования, горечь обид, несчастья!

Пусть под крыши ваших домов вместе с веселым треском праздничных петард и тонким ароматом золотистых лепестков дикой груши войдет радость!