Андрюшка прыгал и хлопал в ладоши, забыв, что собирался вести себя отныне как взрослый мужчина. Те, впрочем, тоже не могли скрыть волнения: Леонид сдавливал своими богатырскими руками хрупкие плечи жены; Аслан, обернувшись на Валентину, с нежностью всматривался в её прекрасное, освещённое предвкушением скорых объятий с питомцами личико — его не могли испортить ни прилипшая к щекам грязь, ни ссадины на лбу.
Тамара, сердце которой ныло и болело за судьбу младшего брата, сразу поверила в лучшее, и по её измученному лицу побежали радостные слёзы. Ведь поле, где стояла палатка и где они метались, ища спасение от пуль, довольно большое, а потому Леонид и Аслан могли не найти Володю в высокой траве, когда возвращались, чтобы похоронить Артура Бенедиктовича, попрощаться с Бахтаром и попробовать отыскать пропавших. Особенно если брат ранен и находился без сознания.
Альма остановилась, и Юв, Гал, Альф и Рол первыми выскочили на прогалину, где их встретили хозяева. Повизгивание пуделей перешло в откровенный визг, а кошачье мяуканье — в громогласное мурчание. Овчарка никогда подобного не слышала, хотя с некоторых пор имела в друзьях целых трёх котов (или четырёх, если считать проживающего в Москве Василия*). Не дожидаясь, когда визг снова станет повизгиванием, а мурчание из громогласного стихнет до обычного, «сыщица» вышла из еловой тени.
*Персонаж из книги «Легенды Земли Московской, или… Новые невероятные приключения Брыся и его друзей».
— Ой, смотрите, овчарка! — воскликнул Андрюшка и бесстрашно подбежал к Альме.
— Сын, осторожно! — попытался помешать мальчику Леонид. — Овчарка — серьёзная собака.
Альма, в принципе, была с ним согласна, хотя не в её правилах было выказывать свою «серьёзность» по отношению к ребёнку. Она положила на траву принесённый ею кусок ткани. Андрюшка тут же наклонился и поднял его.
— Тряпку какую-то принесла, — удивлённо протянул он.
Юв, Гал, Альф и Рол опомнились, что за радостью встречи с любимыми хозяевами чуть не забыли про истекающего кровью дядю Вольдемара. Пудели принялись наперебой объяснять, что никакая это не тряпка, а знак, что нужно срочно возвращаться, ведь нельзя бросать родного человека в беде. Поляна снова наполнилась их визгливым лаем, и Альма забеспокоилась, что в таком сумбурном изложении вряд ли кто-нибудь что-нибудь поймёт. Однако ошиблась. Видимо, симпатичная девушка действительно была хорошей дрессировщицей и умела определять, когда питомцы лают просто так, от радости или от нечего делать, а когда — по серьёзному поводу. Она взяла «тряпку» из Андрюшкиных рук и внимательно её осмотрела.
— Мама, папа, а это, случайно, не от дядиной рубашки? И не кровь ли это?
Удостоверившись, что мысли Людей потекли в правильном направлении, и считая свой долг исполненным, Альма поспешила обратно. Ей казалось, что в её отсутствие с Мартином непременно случится беда.
Чтобы не пробегать снова мимо мёртвого жеребца, она взяла правее, ближе к посёлку, и услышала многоголосый, чуть сдавленный лай, какой бывает у собак, если они в наморднике. «Наверное, что-то происходит в школе собаководства», — рассудила «сыщица». Крюк получался совсем небольшим, и Альма решила взглянуть — может, удастся принести Мартину, Дине и пограничникам добрые вести, вдруг для них готовится подкрепление…
Из центральных ворот один за другим выезжали крытые тентами грузовики, в которых сидели вожатые со своими питомцами, у каждого по две-три овчарки. Грузовики сворачивали в направлении, противоположном тому, где у реки шёл бой. Сначала Альма подумала, что водители делают это по ошибке, но потом вспомнила приказ, переданный Неделе младшим сержантом из пулемётного расчёта: как можно дольше сдерживать противника, чтобы дать возможность эвакуироваться комендатуре и школе собаководства. Так вот что тут происходит — эвакуация, проще говоря, отступление… Никто не придёт пограничникам на помощь. В голове у Альмы прозвучал торжественно-печальный голос с той самой злополучной плёнки: «…Первыми примут бой и погибнут смертью героев…»
— Ты так и бегаешь одна! — воскликнул вдруг кто-то прямо над ухом, и Альма, не успев сообразить, что к чему, услышала, как щёлкнул карабин — к её ошейнику пристегнули поводок. А дальше события развивались столь стремительно, что «сыщица» совсем растерялась: её подхватили чужие руки и впихнули в остановившийся специально для этого грузовик. Кто-то из сидящих там перехватил поводок, крепко удерживая её возле себя, и Альма лишь тогда узнала человека, запрыгнувшего следом, — военный с циркового представления, который встретился ей сразу после перемещения! Грузовик быстро набрал ход, встроившись в колонну, и повёз её в неизвестность…
Краткие комментарии для любознательных
Адрына — в некоторых районах Белоруссии так называется сарай для хранения необмолоченного хлеба, соломы и инвентаря.
Глава 16. Непоправимое
Звонок ещё не закончил произносить своё первое «ди-линь», а Брысь уже сидел в прихожей, нетерпеливо переступая лапами и сердясь, что те, кто может открыть дверь, такие медлительные. Саша и родители действительно не спешили, словно предчувствуя, что их ждёт неприятное, а возможно, и непоправимо-страшное известие. Савельич с Рыжим, которых переполняли такие же мрачные мысли, вообще остались сидеть в коридоре.
Нерешительное поведение домашних ещё больше раздосадовало Брыся, и, поднявшись на задние лапы, он принялся яростно царапать обитую светлым дерматином дверь, рискуя вызвать недовольство мамы Лины (обили дверь совсем недавно, чтобы скрыть глубокие царапины от когтей Мартина, оставленные им в щенячьем возрасте, когда порча имущества являлась неотъемлемой частью его взросления).
Опытный искатель приключений и телепат тоже чувствовал, что Сергей Анатольевич, который стоял по ту сторону дверного полотна, принёс совсем не радостные вести, но: во-первых, не хотел вести себя как страус, прячущий голову в песок, а во-вторых — не собирался безоговорочно верить тому плохому, что сообщит следователь. Разве могут Люди с их несовершенством знать наверняка, что произошло в далёком прошлом!
«Нужно было сначала по телефону позвонить», — запоздало отругал себя капитан Петров, когда ему, наконец, открыли дверь и он встретился глазами с юным хозяином Мартина. Возможно, Сашины родители захотели бы как можно дольше скрывать от сынишки горькую правду. Брысь сверлил взглядом карман пиджака, где лежали фотографии найденных поисковиками собачьих жетонов, и Сергей Анатольевич в который раз поразился невероятной проницательности серо-белого кота.
— Э-э-э, тут такое дело… — неловко начал следователь.
— Мяу! — перебил его Брысь и опять поднялся на задние лапы, опершись передними о ноги капитана Петрова с явным намерением добраться до злополучного кармана.
— В общем, вот… — Сергей Анатольевич извлёк снимки и, не придумав, кому первому их вручить, аккуратно положил фотографии на тумбочку.
Все невольно отступили назад, оттягивая момент истины, и в тесной прихожей неожиданно образовалось свободное пространство. Брысь тут же его пересёк, запрыгнул на тумбочку и заглянул в принесённые следователем снимки.
Пафнутий, старавшийся не пропускать ничего из того, что происходило в квартире приятелей и давно и прочно настроившийся на одну «волну» со старшим компаньоном, ощутил толчок в области сердца, а потому нисколько не удивился, когда опилки, устилавшие пол его апартаментов, внезапно приблизились и приняли его упитанное тельце в мягкие объятия. «М.н.с.» даже успел мысленно поблагодарить свой трепетный организм за возможность уютно полежать в обмороке, пока обладатель более крепких нервов будет хмуро разглядывать буквы и цифры, выгравированные на латунных железках и запечатлённые на ярких цветных фотографиях.