Если это все-таки была Синди — а чем больше Трейси думала об этом, тем больше в это верила, — почему она не подошла? Ведь она наверняка тоже увидела свою старинную подругу. Трейси была уверена, что она не могла измениться настолько, чтобы Синди ее не узнала. К тому же если кто-то окликает тебя по имени, разве этого недостаточно, чтобы остановиться и узнать, что от тебя хотят? Но Синди поступила прямо наоборот — поспешила скрыться.
Разве ей не хочется поговорить со своей подругой? Или она не хочет, чтобы ее кто-то узнал? А если не хочет, тогда почему? Эта загадка требовала решения и гвоздем засела у Трейси в голове.
Девочка направилась к лыжным трассам, чтобы немного проветриться. Если уж она сама не может кататься на лыжах, тогда хоть поглядит, как это делают другие. Она села на скамейку у подножия одного из склонов для начинающих и стала наблюдать за новичками. Солнце уже клонилось к закату, через час оно скроется за горой. Вскоре после этого подъемники закроются, и лыжники разойдутся по своим отелям.
— Трейси?
Девочка повернулась и увидела приближающуюся к ней мисс Джексон.
— Что ты тут делаешь? — спросила учительница. — Я думала, ты на катке.
— Я там уже была, — подтвердила Трейси. — Но понимаете…
Трейси объяснила, что Белинда и мистер Фрай столкнулись и попали в больницу, хотя и не уточнила, кто из них был в этом виноват.
— Что с ними сейчас?
— Врач сказал, ничего страшного, до свадьбы заживет, — ответила Трейси.
— Пожалуй, мне надо будет съездить в больницу и проведать их, — сказала мисс Джексон.
— С ними отправилась Холли, — сообщила ей Трейси. — Я думаю, их скоро выпишут. Когда вы вернетесь в отель, они уже будут там.
— Пожалуй, ты права, — согласилась мисс Джексон. — К тому же кто-то должен присматривать за группой здесь, на лыжне…
Учительница повернулась и пошла к подъемнику.
— Смотри не простудись тут! Ты ведь сидишь, а не катаешься! — бросила она Трейси через плечо.
До сих пор девочка не ощущала холода, а тут поняла, что замерзла. Она встала со скамьи и побрела в город, чтобы пройтись по магазинчикам и согреться. Ей требовались новые очки для лыж — может, удастся найти что-нибудь подходящее.
Она увидела множество привлекательных очков, но по таким ценам, что просто оторопь брала. Вообще все товары в городке были очень дорогими. Пока она ходила по магазинам, понемногу стало темнеть. Вскоре улицы наводнили лыжники, возвращающиеся по домам после напряженного дня.
Между тем Трейси решила обойтись старыми очками — или, в крайнем случае, взять их напрокат. После такого решения ей ничего не оставалось, как выпить горячего шоколада и вернуться в отель.
— Я подержу вам дверь.
Холли торопливо пробежала по мостовой и открыла дверь отеля.
Угрюмый мистер Фрай заковылял внутрь на своих новых костылях. За ним проследовала Белинда.
В больнице им подтвердили, что переломов нет. Мистер Фрай повредил коленные связки, а Белинда растянула лодыжку. Им сделали перевязку, снабдили болеутоляющими, парой костылей и прописали покой: никаких коньков, не говоря уже о лыжах. Белинде сказали, что дня через три-четыре она сможет передвигаться без костылей, а вот мистеру Фраю придется с ними ковылять несколько недель. От такой новости его настроение, разумеется, не улучшилось.
— Я пойду в свой номер, — буркнул он, забрав у портье ключи. — Попрошу меня не беспокоить. — Тут он яростно взглянул на Белинду. — А ты постарайся хоть сегодня вечером никого не покалечить. По-моему, ты уже свою дневную норму выполнила.
— Скажите пожалуйста! — воскликнула Белинда, когда учитель скрылся в лифте. — Он виноват не меньше моего — нельзя пересекать каток поперек. Все должны двигаться в одном направлении.
Холли хотела возразить, что конькобежцы не должны носиться как сумасшедшие, но благоразумно воздержалась от замечаний. Ведь Белинда была теперь вооружена костылями и могла далеко дотянуться!
— Мне очень жаль, что так получилось, — сказала она.
— А мне нет, — к ее удивлению, ответила Белинда. — Мне все равно не хотелось кататься на лыжах. Я ведь уже вам сказала, что приехала сюда за пирожными и загадками.
Она осторожно села в кожаное кресло, стоявшее в холле.
— Какими еще загадками? — удивилась Холли, садясь напротив нее.
— Какая-нибудь обязательно появится, — ответила Белинда. — Ведь они всегда появляются неожиданно. Когда это случится, я смогу уделить ей все свое внимание. Например, — продолжала она с лукавой улыбкой, — почему тот официант у дверей так уставился на нас?
Молодой парень лет семнадцати-восемнадцати глядел на них, прислонившись к стене. Высокий, белобрысый, коротко стриженный, в очках с черной оправой. Одет он был, как все сотрудники отеля, — в накрахмаленную белую рубашку и черные брюки.
Как только Холли поглядела в его сторону, он поспешно отвернулся.
— Кто тебе сказал, что он смотрел на нас? — усомнилась Холли.
— Я тебе говорю! — У Белинды не было ни малейших сомнений. — Я обратила на него внимание еще за завтраком. Он уставился на нас еще тогда.
— Ну, здесь нет ничего удивительного, — засмеялась Холли. — Его поразила моя неземная красота и яркая индивидуальность.
— Вот уж и нет, — сумрачно ответила Белинда. — Он смотрел вовсе не на тебя — а на меня!
— Ладно! — заявила Холли. — Сейчас мы позовем его и посмотрим.
— Ты совсем спятила? — воскликнула Белинда и густо покраснела.
— Да, — подтвердила Холли и, подняв руку, негромко крикнула: — Официант!
— Фройлейн? — послышался позади нее голос.
Холли оглянулась через плечо. К ним, слегка прихрамывая, направлялся немолодой мужчина.
— Я зову не вас, — выпалила Холли. — Мне нужен вон тот официант!
Она показала на дверь, однако молодой человек куда-то пропал.
— Вам чем-нибудь помочь? В чем дело?
Пожилой официант улыбнулся девочкам. Казалось, он прямо-таки сгорал от желания услужить.
— Нет, спасибо, — ответила Холли. — Ничего особенного. Мы просто хотели… вы могли бы принести нам две чашки горячего шоколада?
— Цвей хейсе шоколаде! — перевела Белинда.
— Сию минуту, — ответил официант.
— Унд цвей кухен, — быстро добавила Белинда. — Мит шлагзане.
— Разумеется, фройлейн.
Официант захромал в сторону кухни.
Холли взглянула на Белинду.
— Цвей кухен? — повторила она. — Что это значит?
— Два пирожных — с кремом! — Она усмехнулась. — Я практикуюсь в немецком — что мне еще остается с больной ногой?
Трейси доедала последний кусочек торта. Она сидела в кафе у окна и глядела на главную улицу городка, по которой шли люди. Много людей, целый мир.
Горные склоны опустели, и улица наполнилась туристами. Они бродили из одного магазинчика в другой, сравнивали цены, искали самые уютные кафе и приятные бары.
Трейси взглянула на часы. Почти пять вечера. Белинда и Холли, вероятно, уже вернулись в отель. Расскажут ей, что происходила в больнице.
Вставая из-за столика, она заметила на другой стороне улицы таинственную девочку. Красное пятно на мгновение сверкнуло под уличным фонарем и снова исчезло в толпе. Трейси обшарила глазами мостовую. Вот, опять — на этот раз промелькнула красная шапочка. С болтающимся помпоном. То покажется, то снова скроется. Не было никакой гарантии, что это та самая девочка с катка, но проверить не мешает. Трейси выскочила на улицу и припустилась трусцой, обшаривая глазами другую сторону улицы в поисках красного пятна. Поначалу она никого не увидела. Потом толпа на мгновение поредела, и Трейси заметила ее — девочка рассматривала витрину кондитерской.
Трейси выждала удобный момент, когда не будет машин, и перебежала через дорогу. К этому времени девочка направилась дальше.
— Синди! — крикнула Трейси. — Синда Фабрици!