Утром она видит служанку с синюшно-фиолетовым лицом в кровоподтеках. Губа разбита, под искривленным носом запеклась кровь. Ее видит и Зеленый змей. Молча он протягивает девушке золотой слиток, и та принимает его с поклоном. Руки у нее в глубоких кровавых бороздах от ногтей, как и у Змея. Жу Си впервые видит, чтобы слугам давали столько золота.
Господин платит за молчание.
Ночью ей снится Зеленый змей, отрезающий языки слугам и пришивающий на их место золотые.
***
— Я не видел тебя здесь раньше. — мальчишка, сын господина Лю Шэ, пригибается, чтобы заглянуть Жу Си в лицо.
Она бросает тряпку в ведро и встает на ноги.
— Я новенькая. — смиренно говорит Жу Си, хоть и живет под крышей Дворца Цзянья уже больше трех месяцев. С господскими детьми лучше не спорить, а еще лучше — избегать, это Жу Си извлекла из своего богатого опыта. Избавьте Небеса как от гнева господ, так и от их милости.
— Меня зовут Юю. Ты тоже не будешь со мной играть?
— А с вами никто не играет?
— Раньше мама всегда играла. Но теперь она не может.
Жу Си вспоминает душераздирающие вопли из дальнего двора, и по спине пробегает холодок.
— Ваша мать живет в дальнем дворе?
Мысленно Жу Си влепила себе несколько пощечин. Не ее это дело.
Но правда в том, что из других поместий, где она служила, ее выбрасывали не за халтурную работу. Правда в том, что она соврала, когда говорила, что не из любопытных.
— Нет, в дальнем дворе никто не живет, туда нельзя ходить. — отвечает Юю, хлопая длинными ресницами. Глаза — черные пруды, а рот — маленький, птичий. Так похож на Лю Шэ, но ни рогов, ни чешуи, ни хвоста.
Жу Си кольнула жалость к ребенку, растущему взаперти в окружении молчащих двигающихся статуй, отворачивающихся от него всякий раз, как он маленькими ручонками дернет подол в отчаянной просьбе обратить внимание. А его отец, похоже, жесток в постели. Иначе зачем ему платить избитой служанке, чтоб не сболтнула лишнего. И если изощряется так над женщинами, вряд ли милосерден к собственному сыну.
— Только недолго, мне еще коридоры и лестницы здесь мыть. — согласилась Жу Си.
Они запустили воздушного змея, тошнотворно-желтого, такого яркого, что на него смотреть больно. Змей раскинул крылья, покачался на волнах, а после спикировал в куст магнолий. Жу Си полезла доставать и переломала ветки. Юю завыл, слезы крупными каплями падали на дрожащий подбородок.
— Ма… ма… мамины любимые цветы! — разобрала Жу Си через невнятное бормотания и швырканье мокрым носом.
Жу Си пугливо озиралась, боясь, что кто-нибудь застанет ее в саду с ревущим господским сыном. Тогда палками по пяткам — самое мягкое, что ее ждет, учитывая наклонности хозяина Дворца.
— Она не будет ругать тебя слишком сильно. — уговаривала ребенка Жу Си, про себя добавляя: просто сломает бамбук о мой хребет, а тебе погрозит пальцем.
От ее слов Юю совсем скис. Надувшись, он заплакал уже беззвучно, заливая лицо соленой влагой. Жу Си не выдержала:
— Хорошо. Идем к твоей маме, скажем, что это я виновата.
Юю просунул свою ручонку в ладонь Жу Си и повел ее к восточному двору.
Там было молчаливо и пусто. В галереях гуляла тишина. Стрекозы танцевали над лотосовым прудом. Мерно покачивались понурые ветки плакучего кипариса.
Юю показал Жу Си просторные покои. На полу лежали причудливые тени, в воздухе витал запах запустения. Ни шлейфа духов, ни перезвона колокольчиков — ничто не выдавало жизни в простойной спальне с высоким потолком.
— Вот она. — Юю указал на нефритовый сосуд на сандаловом столе. — Моя мама.
Жу Си некоторое время тупо смотрела на вытянутый сосуд с широким горлом, накрытым крышечкой. Она ждала, когда жемчужную занавесь отодвинет изящная кисть, и из соседней комнаты покажется благородная госпожа. Но время шло, и с ней безмолвно говорил только пепел в роскошном вместилище.
Ночью, прежде чем лечь в постель, Жу Си краем уха услышала, как Мо-Мо произнесла:
— Этот Дворец — один большой склеп.
***
Свет фонаря плавит ночную тьму, как свиной жир. Пронзительно скрепят петли ворот в дальний двор. Внутри Дворца почти нет стражи, и тяжелые дубовые двери одиноки.
Жу Си опустила фонарь на землю, взялась за тяжелое металлическое кольцо и потянула на себя. Дверь поддалась. Жу Си подняла фонарь и проскользнула внутрь. Свет упал на унылые серые стены, угрюмые павильоны и выложенные камнем дорожки. С листьев склонившегося над прудом кипариса на ровную гладь падают слезы.