– В этих туфлях она цокает как лошадь, – хихикнув, шепнула Бриди.
– Тихо, Бриди, ты же знаешь, что у неё слух как у дикой кошки, – Флора и сама не могла сдержать смех. Стук каблуков миссис Кармайкл и впрямь походил на топанье низенького и крепкого хайлендского пони, на котором отец Флоры привозил с холма туши убитых оленей.
Наконец всё было готово, и на плите кипела большая кастрюля картошки. Миссис Кармайкл раздала последние указания.
– Так, леди, вам всё понятно? Каждому ребёнку по тарелке супа, потом, когда доедят, вы двое разложите мясо с картошкой – по большому половнику – в те же тарелки, из которых они ели суп. Маргарет, ты раздашь молоко, масло и хлеб. Каждому по одному кусочку, не забывай, а то на всех не хватит. Марджори и Джин, вы будете раздавать принимающим родственникам посылки от Красного Креста. Вот список: две банки молока, одна – вяленого мяса, одна плитка шоколада и две упаковки печенья на ребёнка. Я буду стоять у двери и следить, чтобы все дети попали к кому надо. Девочки, – обратилась она, поворачиваясь к Флоре, Майри и Бриди, – вы будете мне помогать. Конечно, когда они приедут, начнётся суматоха, и мне понадобится кто-то, кто быстро бегает. Да, ещё поможете им умыться и вымыть руки. Бог знает, в каком виде они сюда прибудут.
Внезапно поток её распоряжений прервал громкий шум в зале.
– Что, ради всего святого… – миссис Кармайкл выбежала за дверь, за ней последовали остальные дамы. Отряд солдат таскал из кузова грузовика листы гофрированного железа и выгружал в дальний конец зала.
– Сержант, что вы, по-вашему, делаете? Вы не знаете, что детей привезут с минуты на минуту?
– Простите, мэм, просто выполняем приказы, – бодро ответил сержант и жизнерадостно улыбнулся миссис Кармайкл, очевидно, ни капли её не испугавшись.
– Ну и зачем вы сваливаете сюда весь этот металл? У вас целый лагерь в Меллон Чарльз. Что, места получше не нашлось?
– Мы его не сваливаем, мэм. Мы будем обивать им новую пристройку. К залу.
– Пристройку? Я не слышала ни о какой пристройке! Кто дал вам такое распоряжение?
– Командир лагеря, мэм. Военно-морской флот Её Величества обозначил эту гавань в порту А как плацдарм наступления, на всякий случай, мало ли что, – он махнул рукой в сторону озера, где кораблей с каждым днём становилось всё больше.
– Ну, знаете! Кто-то должен был нам сказать. Мы собираемся приютить тридцать детей из Клайдсайда, а теперь Лох-Ю станет такой же целью для вражеских войск? Нельзя просто вот так взять и объявить деревню портом. Здесь, представьте себе, живут люди!
– Я понимаю, мэм. Но этот вопрос вам придётся обсудить с мистером Черчиллем. Он отдал приказ.
На секунду воцарилась тишина – по-видимому, Мойра Кармайкл задумалась, готова ли она спорить с первым лордом Адмиралтейства. Она тяжело вздохнула.
– Ну хорошо, надо так надо. Нам остаётся только смириться. В конце концов, идёт война.
Сержант отдал честь и вновь повернулся к солдатам.
– Ребята справа, давайте-ка поживее. Надо всё разгрузить, пока не приехали детишки.
Миссис Кармайкл развернулась на каблуках и развела руками, давая женщинам Сельского института понять, что надо идти обратно. А потом сказала Флоре, Майри и Бриди:
– Пока мы ждём автобус, заварите-ка чай и угостите их. Думаю, после работы они не откажутся от чашечки.
Ставя жестяные кружки на поднос, Бриди рассуждала по поводу пристройки:
– Вы же понимаете, что это значит, да? Больше солдат и матросов! Может, будут танцы! Только представьте!
– Бриди Макдональд! – раздался голос миссис Кармайкл, и Бриди аж подпрыгнула, едва не выронив поднос. – Поменьше фантазий и побольше дела тебе не повредят!
– Боже, Флора, ты была права, – прошептала Бриди. – У неё и впрямь слух как у дикой кошки!
Автобус приехал два часа спустя, выгрузил уставших, измученных долгим путешествием пассажиров. Извилистые дороги как следует их укачали. Первыми выбрались водитель и женщины, сопровождавшие детей, с облегчением вдохнули свежий воздух Западного побережья. День выдался долгим, начался рано, и бесконечные часы в душном автобусе, пропахшем потной шерстью свитеров и рвотой, неизбежным следствием перевозки тридцати детей на грани нервного возбуждения, бесконечная тряска по холмам и озёрным берегам – всё это стало настоящей пыткой.
Миссис Кармайкл хлопнула в ладоши.
– Ну, за дело, дамы! – призвала она, сама рванула вперёд, сжимая папку-планшет, и повела детей в зал, по пути изучая коричневые ярлычки, приколотые к их курткам, и отмечая галочками имена. Она наклонилась поближе, и её ноздри раздулись.