— Секретарша умеет быть красивой, когда хочет!
Он сделал вид, что страшно заинтересовался состарившейся обезьяной, в то время, как Шарль, подняв руку девушки к своим губам, прошептал:
— Благодарю вас, Алинь... Да, я дойду до конца. Ничто не сможет меня отвлечь от этого, и я добьюсь победы!.. Спасибо, Линет!
Она тихонько вытянула руку. Неспешно поднявшийся Жюльен завязал спор.
— В общем, насколько я понял, химическое вещество, которое должно омолодить клетки, заимствуется вами у желез внутренней секреции?
Ученый весело ударил его по плечу.
— На сегодня довольно, дорогой Мутэ! Я хотел только возбудить в вас интерес, а от изложения подробностей моих изысканий и моего плана действий я пока воздержусь. Устроим себе восьмидневный отдых. Если вы любите рыбную ловлю, охоту, морское купанье... Да, но все же я вам должен еще кое-что показать... Позвольте, почему не слышно Ляромье?
Они нашли бывшего каторжника в глубине залы. Он стоял на коленях перед водопроводной трубой, которую собирался запаять.
— Ляромье, где Дик?
Не подымая головы, не выпуская из рук трубы, которую он смазывал жиром, Ляромье проворчал:
— Гуляет.
— На площадке? Позови его!
Пока Ляромье открывал тяжелую дверь, сообщавшую это помещение с башенной лестницей, Зоммервиль объяснил:
— Это собака негра Жозе-Марии. Старик живет на другом конце острова. Собаке, по меньшей мере, двенадцать лет. Молодая сука, использованная для этого опыта, умерла третьего дня. Поглядите на Дика и скажите мне: похоже ли его поведение на поведение старого животного.
Он предложил проект, приведший в восторг Алинь: после полудня, когда спадет жара, они отправятся к отшельнику, захватив с собой собаку.
— Я с волнением думаю о том впечатлении, которое произведет на старика-негра превращение, которое произошло с собакой. Это будет для меня драгоценным доказательством. — Ну, Мутэ, ваше мнение?
Предшествуемая веселым лаем, огромная собака с короткой каштановой шерстью бурно ворвалась в зал и, описывая круги среди столов, кинулась к ученому, положив свои лапы к нему на грудь, потом закружилась в безумном беге.
— Факт! Этот бывший старик брызжет молодостью.
— Не так ли? — спросил ученый с сияющим лицом. — Мы покажем Дика старому хозяину. Я хотел бы обождать еще несколько дней, но мне не терпится; хочется поскорее проверить впечатление.
Когда Огюст пришел разбудить ученого, привыкшего спать два часа после завтрака, часы показывали уже три, а термометр стоял на 34 градусах, несмотря на то, что комната была закрыта ставнями. Должно быть снаружи зной был невыносимый, но мулат уверял, что, благодаря ветру, было вовсе не так жарко, и его жена тоже собиралась пойти к негру, чтобы купить у него фрукты и овощи.
— Мадемуазель Ромэн уже на террасе? — спросил профессор.
— О, мушье, — с ужасом воскликнул негр: — мамзель совсем не спит!
Ученый улыбнулся, вспомнив возмущение Алинь, когда он посоветовал ей подчиниться обычаю жарких стран и предаться сиесте. Однако, полчаса спустя, после того, как он напрасно искал ее возле дома, он догадался, что и Алинь не устояла против сна. По его приказанию мадам Маренго постучала в дверь молодой девушки. Алинь смущенно созналась, что она заснула над книжкой.
— Принудительная сиеста, — шутливо заметил Зоммервиль.
Вся компания отправилась в дорогу и гуськом пошла по тропинке, описывающей невероятные извивы через густые джунгли. Во главе шествия стояли мадам Маренго и Атали Куку, с корзинами на головах, покрытых пестрыми платками. За ними шел Жюльен с собакой, Алинь с ученым образовали арьергард и шли так близко друг к другу, что могли говорить почти шопотом.
Она на каждом шагу приходила в экстаз от малейшего пустяка: от необычайно изрезанного листка, от былинки, гнувшейся под тяжестью насекомого, от полчища муравьев, берущих приступом пальму. Маленькая лягушка с зеленой спинкой, усыпанной золотыми блестками, вызвала целую бурю восторга.
— Я не знал, что вы так влюблены в природу!
— Она воодушевляет меня!
— О, молодость, наивная молодость, прелестная молодость!
Две синие бабочки, тесно слившись, кружились в солнечном луче, осыпавшем их блестками.
— Вечный и верховный закон природы, великий закон, властвующий над жизнью и управляющий ею! — воскликнул профессор.
Она остановилась перед стволом, через который надо было перешагнуть и, повернувшись к нему, спросила, смеясь:
— Вы не допускаете, профессор, что можно уклониться от этого закона?