— Я, конечно, передам, но понравится ли ему? Я… вообще-то я его не знаю, мы никогда не встречались. Он двоюродный племянник моей матери, родня не очень близкая. Вот я и хотел сказать, вдруг ему это не понравится, и он на меня разозлится? Он вообще-то общительный?
— Извини, — спохватился Энсон. — И что это я навязываюсь со своим мнением! Да. Герхард обычно был общительный. Вероятно, он свозит тебя на экскурсию в Диснейленд или на Волшебную Гору, хотя это не очень оригинально. Впрочем, Герхард Мальц никогда не был оригинален. Копирует он фантастически — может скопировать любой стиль. Это тебе известно? — он помолчал и продолжил: — Конечно, откуда тебе это знать — вы же незнакомы. Ладно, оставим этот разговор. Просто я старый идеалист, который считает, что для художника лучше пустой желудок, чем хорошая должность. Голод пробуждает творческие силы, — Энсон улыбнулся. — Передай Герхарду, что неплохо бы ему заглянуть ко мне.
— Хорошо, — сказал Боб и уже повернулся, чтобы уйти, когда Энсон спохватился:
— Двоюродный брат? Никогда не слышал от него про двоюродного брата. Даже трудно представить, что у него есть родственники. Никогда никого не вспоминал. Он казался мне таким человеком… без корней. И застегнутым на все пуговицы, понимаешь?
— Да. Но родственники все-таки есть у каждого человека, — усмехнулся Боб.
— Верно, — хмыкнул художник. — Население планеты изготавливается не на заводе, да? Только трудно представить, что у некоторых людей есть папа и мама. Ну, привет Герхарду, хорошего тебе отдыха в Лос-Анджелесе и скажи, что я его жду. Мне нужно поговорить с ним о работе.
Боб спустился по лестнице, открыл тяжелую бронзовую дверь и увидел подходивший автобус. Он успел вскочить в него и сел у окна — автобус был почти пустой. Глядя в окно, Боб вспомнил во всех подробностях разговор с художником и остался недоволен собой. Образ Мальца прояснился, стал живее, но это ничего не изменило. Он был именно тем, кем представлялся — отличным хранителем музея.
Боб вздохнул и подумал:
— Может быть, Питу или Юпу повезло больше. А если нет, то с какого боку подходить к этому делу? Но пугало нужно вывести на чистую воду, чего бы это ни стоило!
— Как это изволите понимать? — рассердился Чарльз Вулли. — Вы наводите обо мне справки? Какое бесстыдство! Я же вам все рассказал о себе.
— Наш опыт подсказывает, что людям не всегда можно верить, доктор Вулли, — спокойно ответил Юпитер. — Мы наводили справки обо всех подозреваемых.
Уже темнело. Три детектива только что приехали на виллу Рэдфордов для того, чтобы поговорить с Вулли. До этого они обсудили результаты своих поисков, собравшись ненадолго в штаб-квартире.
Ученого они нашли в экспериментальной лаборатории. Как только тот услышал, что Пит побывал в университетской библиотеке, моментально пришел в неописуемую ярость.
— Мы понимаем, что это вам неприятно, доктор Вулли, — сказал Юпитер. — Но у нас профессия такая — не доверять, а проверять. Наши проверки показали, что ни у кого в этом доме нет причин терроризировать Летицию. Вроде бы бессмысленная жестокость, но ведь кто-то упорно этим занимается.
Вулли поскреб лысину. Он умел удивительно быстро успокаиваться.
— Летиция не слишком умная девица. Она бывает жутко утомительна, но не могу себе представить, чтобы она кому-то сознательно навредила.
— Могла же она кого-то сильно обидеть? — предположил Юпитер. — Вы сами говорили, что она была несколько раз помолвлена, но до свадьбы дело никак не доходит. Может быть, ей мстит отвергнутый поклонник?
— Если верить миссис Чамли, то все как раз наоборот, — это Летиция оказывается отвергнутой.
— Неужели? — удивился Пит.
— Ага. Миссис Чамли намекала, что Летиция не очень разборчива в выборе женихов. Среди них не было ни одного достойного, и ее братцу приходилось откупаться от них, чтобы они расторгли помолвку. Это все больше охотники за деньгами, авантюристы — ведь Летиция очень богата. Однако подозреваю, что некоторые просто не выдержали ее капризов и истерик.
— Где она сейчас? — спросил Юпитер.
— В Беверли-Хиллз, но ненадолго, — с сожалением произнес Вулли. — Вчера вечером она была спокойна, забыла про паука, который упал ей на ногу, согласившись, что он сделал это не нарочно. Однако миссис Чамли посоветовала ей все-таки съездить в Беверли-Хиллз, развеяться. Утром она уехала, а после обеда уже звонила, что хочет вернуться вечером, потому что встретила в гостинице своего бывшего любовника и очень разволновалась. Миссис Чамли порекомендовала переехать в другую гостиницу, но Летиция и слушать не захотела. Так что ждем.
Последние слова заглушил пронзительный крик.
— Приехала! — сказал Пит и бросился к двери.
За ним выбежали Юпитер и Боб. Чарльз Вулли тоже последовал за ними, бормоча проклятия себе под нос.
Во дворе уже была кромешная темнота. Крик не прекращался и был таким отчаянным, как никогда:
— Нет! Нет! Пожалуйста, нет! — истошные вопли перешли в громкие рыдания.
Какой-то жуткий призрак появился перед детективами. Пугало!
На террасе вдруг вспыхнул свет, и они увидели ухмыляющуюся рожу, намалеванную на грубой мешковине. Те же черные треугольники глаз под черной шляпой, что и у чучела на заборе, та же холщовая рубаха и торчащая из растопыренных рукавов солома, но в руке это существо держало косу!
— Осторожно! — крикнул Пит.
С тихим булькающим смехом пугало размахнулось косой и занесло ее высоко над головой, ухватившись за нее руками в драных перчатках.
— Не надо! — прошептал Пит и кинулся в сторону.
Юп тоже сделал резкое движение, чтобы уклониться, но потерял равновесие и упал. Закрыв голову руками, он сжался в ожидании смертельного удара.
А Боба будто парализовало — он не мог двинуться с места. Тупой удар пришелся ему прямо по голове, и он рухнул на землю.
Зловеще хохоча, чучело бросилось к зарослям, едва не налетев на только что появившегося из темноты Чарльза Вулли. Несколько мгновений еще слышно было шуршание веток, потом все стихло.
Боб медленно сел и потер лоб.
— Как ты, Боб? — бросился к нему Пит. — В порядке?
— Могло быть и хуже. Я… не знаю, что-то у меня с реакцией плохо стало — просто не мог пошевелиться.
— Эта тварь могла тебя убить! — воскликнул Вулли, снова приходя в ярость.
— Тихо! — Юпитер поднял руку.
Со стороны главного входа послышались голоса и плач Летиции. похожий на жалобное поскуливание щенка.
Они подошли как раз в тот момент, когда Берроуз помогал Летиции подняться по лестнице. У подъезда стояла ее машина, передняя дверца которой так и осталась распахнутой. Миссис Чамли ждала их в холле с озабоченным выражением лица.
— У него… была… коса! — бормотала Летиция сквозь рыдания. — Как Смерть с косой! Оно хотело отрубить мне голову!
— Да нет же, мисс Летиция! — терпеливо повторял Берроуз.
— Не нет, а да! Я знаю!
— Коса была, — подтвердил Юпитер. — Мы ее видели и… — он взглянул на Боба, — почувствовали.
— Все, с меня хватит, — сердито сказана миссис Берроуз, входя в холл. — Я вызвала полицию, — она тяжело дышала, чепец на ее голове сбился набок. — Все эти вопли! Больше невозможно!
— О господи! — воскликнула миссис Чамли.
— Правильно сделали, — одобрил Чарльз Вулли. — Может быть, шериф, наконец, возьмется за это дело.
— Будем надеяться, — проворчала миссис Берроуз. Она подошла к Летиции и обняла ее за плечи. — Пойдемте, мисс. Я принесу вам чаю. Да успокойтесь же. Я тоже видела из окна это мерзкое чучело. Да еще с косой в руке. Жуть!
Послышался шум подъезжающей машины. Фары ярко осветили окна, заскрипели тормоза. Через огромные стеклянные витрины холла было видно, что машина остановилась у музея Мосби. Фары погасли. Из машины вышел человек и быстрыми шагами пересек дорогу. Это был Герхард Мальц.
— Что-то случилось? — спросил он, входя в холл.
— Опять пугало, сэр, — ответил Берроуз. — Оно было тут, у подъезда, когда приехала мисс Летиция.