— Умное заключение, ничего не скажешь.
— Это как-то связано с украденной картиной?
— Черт побери! Как вы об этом узнали? Но только не украденной, а взятой без разрешения и возвращенной. Я уволил виновного. Но тайна не в этом. Скажу вам, ребята, без обиняков: недавно я приобрел несколько картин, которыми, похоже, интересуются привидения.
— Привидения? — в один голос воскликнули
Боб и Пит.
— Ничего другого не приходит мне в голову, — сказал мистер Джеймс. — Моя студия находится на некотором расстоянии от дома. Последние два дня, придя туда утром, я обнаруживал странную вещь: кто-то двигал эти картины ночью. Кое-что другое тоже было не на месте. Ничего не пропало и не то, что все было перевернуто вверх дном, но несколько картин стояли не на том месте, где я их поставил.
— А эти картины, которыми интересуются привидения, не имеют ли они отношения к той, что была взята и возвращена?
— Вот именно! Это те самые картины, которые я купил на «Складе утильсырья Джонса».
— В таком случае я, кажется, могу объяснить это происшествие, — заверил художника Юпитер и рассказал ему про Джошуа Камерона, графиню, мистера Марешаля и Де Грута. — Я думаю, — заключил он, — кто-то приходит к вам в студию и исследует эти картины.
— Ясно, — сказал мистер Джеймс. — Только вот одна закавыка — ночью в мою студию нельзя ни войти, ни выйти из нее. Ночью она накрепко заперта.
СЫЩИКИ РАССТАВЛЯЮТ СЕТЬ
— Накрепко заперта? — удивленно спросил Боб.
— В нее совершенно невозможно проникнуть, — сказал мистер Джонс. — Хотите сами убедиться?
— Конечно, хотим, сэр, — ответил Пит. Они вышли следом за мистером Джеймсом из большого каменного особняка, прошли по заросшей территории усадьбы, мимо леопарда в его стеклянной клетке. Студия тоже была каменной, с крепкими железными решетками на окнах и массивной стальной дверью. Юпитер задержался, разглядывая новейший замок с секретом.
— Самый опытный взломщик и то провозится с таким замком не меньше часа, — заметил мистер Джеймс, — однако на нем не видно ни одной царапины.
Войдя внутрь, Юпитер стал осматривать дверные петли. К ним, по всей видимости, тоже никто не притрагивался.
— Обратите внимание. Юпитер, дверь в студии одна, — сказал мистер Джеймс.
Студия была большая, с высокими стеллажами, на которых можно было разместить что угодно. Свет лился из двустворчатых окон и из застекленной крыши. Окна открывались внутрь, а снаружи были забраны крепкими решетками. Стеклянная крыша вовсе не открывалась. В студии не было ни камина, ни очага. В задней стене, высоко от пола, был вделан небольшой вытяжной вентилятор, от него к розетке у самого пола тянулся электрический провод. Пол был каменный, массивный, без фундамента. И никаких пустот ни в полу, ни в стенах. Студия-крепость, кроме как через единственную дверь ни войти, ни выйти.
— А ее я каждый вечер запираю, — сказал мистер Джеймс.
— Чудеса, да и только, — согласился Пит. — А может, все дело в землетрясениях? У нас тут все время маленько трясет, вот картины и сдвигаются с места.
— Нет, Пит, они не то чтобы сдвинуты, — ответил мистер Джеймс, — они поставлены не в те пазы.
— На этом вот стеллаже, мистер Джеймс? — спросил Юпитер, указывая на большую секцию, заполненную картинами.
— Нет, это мои работы, — сказал художник. — Картины, которые я купил в лавке Джонса, вот тут.
Мистер Джеймс указал на более узкую секцию, на которой в основном стояли чистые холсты на подрамниках. Юпитер разглядел края двух картин Джошуа Камерона.
— А можно посмотреть все эти картины, мистер Джеймс? — спросил Юпитер.
— Конечно. Помогите мне их вынуть, ребята. Спустя несколько минут все двадцать картин стояли вдоль стен или прислоненные к стеллажам.
— Но почему вы держали их на стеллаже вместе с чистыми холстами, мистер Джеймс? — задал вопрос Юпитер.
— А потому, что я купил их, чтобы писать на них собственные картины. Многие художники так делают. И я всегда ищу случая купить какие-то картины для этой цели. На прошлой неделе я впервые заехал во владения твоего дяди, Юпитер, поглядеть, нет ли каких-то старых картин, и вот нашел целых двадцать.
— Вы будете рисовать поверх них? — спросил Боб.
Мистер Джеймс утвердительно кивнул.
— Значит, вы не считаете их хорошими картинами? — спросил Юпитер. — Сами по себе они не представляют никакой ценности?
— Для меня нет. Юпитер, и я никогда не слышал о художнике Джошуа Камероне, — сказал мистер Джеймс. — Но объективно говоря, картины его выполнены на очень высоком уровне. Как живописец Камерон очень искусен, это так. И тем более странно, что имя его совершенно неизвестно.