Все творение стенает в родовых муках, ожидая своего искупления
Иисуса на кресте. Это научит нас воображать себе мир, лишенный зла, и действовать в той мере, в какой мы можем, ради того, чтобы этот мир становился реальностью уже сейчас, в нынешнем злом веке.
Заключение
В этой главе мы стремительно окинули взором много разных предметов. Каждый из них можно было бы изучать гораздо подробнее. Но я надеюсь, что мне удалось представить огромную и поразительную задачу, стоящую перед нами: что мы призваны не просто понять проблему зла и справедливости Бога, но и стать частью ее решения. Мы призваны жить между, с одной стороны, крестом и воскресением и, с другой, новым миром; мы призваны, веря в то, что уже совершил Иисус, и учась представлять себе новый мир, соединять эти две вещи в молитве, святости и нашей деятельности в современном мире. В следующей главе мы подробнее поговорим о том, как, учитывая это, мы должны жить со злом внутри нас и в нашем ближайшем окружении, другими словами, мы поговорим о теме прощения, которая стоит в самом центре христианского благовестия. Но сейчас я хочу напомнить, что мы должны ободрять и поддерживать друг друга на пути к обещанному новому миру, где земля наполнится познанием и славой Божьей, как воды покрывают море. И мы должны, в частности, помогать тем людям, которые обладают даром от Бога показывать нам этот мир, вдыхая новую жизнь в наше воображение, чтобы мы с большей готовностью и радостью верили в то, что Бог нам поручил исполнить, и трудились над этим поручением.
5 Избавь нас от лукавого: прощение для меня и прощение для других
Введение
Как я говорил в первой главе, описывая проблему зла, эта проблема куда глубже и серьезней, чем обычно предполагают, причем это утверждение верно и для нашей культуры в целом, и для богословия в частности. Во второй главе я представил Ветхий Завет как историю Израиля, который призван был стать решением или, по меньшей мере, важнейшим элементом решения проблемы зла, причем эта история остается открытой и заставляет думать о ее завершении. Затем в третьей главе я показал, что евангелия — а особенно история смерти Иисуса, которая помещает то, что мы обычно называем «богословием искупления», в рамки более широкой картины, — история решающего столкновения замысла Бога об избавлении мира от зла с самими силами зла, как со злыми режимами правления кесаря, Ирода и саддукеев, так и с темными силами, стоящими за этими режимами, с теми силами, которые обвиняют все творение. Далее, в четвертой главе я предложил подумать о будущем и представить себе мир, свободный от зла, чтобы лучше понять ту задачу, которая стоит перед христианами сегодня, причем эта задача не сводится к пассивному ожиданию будущего избавления, но состоит в предвосхищении этого будущего в молитве, святости и борьбе за справедливость сегодня. Это подводит нас к одному важнейшему вопросу, которому будет посвящена пятая, и последняя, глава. Читая молитву Отче наш, мы снова и снова просим: «Избавь нас от лукавого». Как это может произойти — и не только с каждым из нас по отдельности (разумеется, именно здесь проблема зла особенно нас ранит, потому что это моя и ваша проблема, а не просто грандиозный феномен, встречающийся где-то в нашей вселенной), но и со всем Божьим миром в целом?
Чтобы подойти к самой сути этого вопроса, я решил поговорить о природе прощения. Есть три книги, которые помогли мне в размышлениях над этой темой и которые я рекомендую прочесть тому, кто хочет серьезно углубиться в данный предмет. Это, во-первых, одна из наилучших христианских богословских книг последнего десятилетия — «Изгнание и объятие» Мирослава Вольфа (которая в 2002 году получила престижную Премию Гравемайера [10]). Вольф, который сегодня преподает в Иельской богословской школе, несколько лет назад задумался над вопросом: как может он, хорватский баптист, любить своего соседа, православного серба, после всех тех ужасных вещей, которые сербы сделали с его народом? Он понял, что если не ответит на этот вопрос (на который, в частности, ему указал Юрген Мольтман), достоверность всего его богословия ставится под сомнение. Те из нас, кто не пережил подобного столь непосредственно, как Вольф, должны встать в трепете, наблюдая за тем, как этот христианский мыслитель сражается со столь болезненным и личным вопросом, попутно сталкиваясь с важнейшими культурологическими, философскими и богословскими проблемами нашего времени.