— Кто же ее открыл, Бобби? — вежливо осведомилась она.
— Колумб! Колумб! — завопил мальчуган с торжеством. Но тотчас насупил коротенькие рыжеватые бровки. — А что значит «открыл», Трикси?
— Ну как же! Ты разве не слышал про путешествия ради исследования неизвестных земель? — очень серьезно спросила сестра.
Бобби тряхнул своими шелковистыми светлыми локонами.
— А… понятно. Ты сама всегда путешествуешь, Трикси. Ради ис… исследования. То есть ходишь туда, куда ходить тебе не полагается.
Март чуть не подавился от сдерживаемого смеха.
— Молодчина, Бобби! Отличное определение того типа изысканий, которым Трикси так любит предаваться. Но еще точнее было бы назвать его «нарушением границ чужих владений». Верно я говорю, Трикси?
— Да не сбивай ты его с толку, Бога ради! — нетерпеливо воскликнула девочка. — Он совсем запутается в твоих «ученых» словах. Кроме того, я всего только раз в жизни забралась на чужую территорию. На землю, где стоит дом старого Фрэйни. Но сделала это лишь потому, что хотела оказать помощь. И ты знаешь, о чем я говорю.
Она нагнулась и обняла маленького братишку.
— Когда я и Белка обследовали этот дом, что мы там нашли, Бобби?
— Вы нашли Джима, — уверенно отвечал малыш.
— Правильно, — кивнула Трикси. — Но ты мог бы употребить другое слово и сказать, что мы его открыли,
— Вон оно что… — Бобби заморгал большими голубыми глазами. — Значит, Колумб нашел Америку?
— Ну, теперь уже я совершенно сбит с толку, — с улыбкой пожаловался Марта. — Но ты, Бобби, в общих чертах соображаешь верно. Что еще вам сегодня объясняли в школе?
Однако Бобби был целеустремленный ребенок. Мозг его сейчас работал только в одном направлении.
— Если Колумб нашел Америку, — с подозрением покосился он на сестру, — почему училка прямо так и не сказала?
— Просто потому, что слово «открыл» звучит красивее. Это вообще лучше, — отвечала Трикси, начиная терять терпение. — Кстати, Бобби, почему бы тебе не и с — следовать собственную кучу барахла в гараже? Вдруг ты откроешь там что-нибудь достойное хранения?
Выпрямившись, девочка подошла к Марту, уже собиравшемуся потихоньку улизнуть от них.
— Ты, возможно, забыл, так вот я тебе напоминаю: папа сказал, что сегодня мы должны во что бы то ни стало расчистить гараж. Вчера вечером он даже не смог загнать туда автомобиль.
Март тяжело вздохнул.
— Я действительно не вспомнил про гараж, пока ты не затронула сию, весьма, надо заметить, неприятную тему. Но теперь, после твоих слов, в голове у меня забрезжила мысль о неделе противопожарной профилактики, которая, кажется, не за горами. Отсюда следует, что вот — вот может начаться кампания по борьбе со свалками металлолома. Не так ли?
— Именно так. Ты, как всегда, зришь в корень, — язвительно отозвалась Трикси,
— Послушай, Трикс, не злись, — с неожиданной кротостью попросил Март. — У меня к тебе большая просьба. Возьми на себя мою долю работы в гараже. Мы с Джимом и Брайаном решили сегодня заняться ремонтом крыши клуба, и, конечно, нам не управиться до тех самых пор, пока не придет время выводить лошадей. Ты же знаешь — мы чиним эту крышу с самого начала учебного года, но все равно, раньше Рождества обшить ее кровельной дранкой не удастся. Приходится считать каждый день. Сейчас бабье лето, но впереди — то дожди, может быть, и град, — и это не говоря о мокром снеге и пурге, от которых в середине ноября никуда не денешься.
Трикси безмолвно глядела на брата. — А поскольку, — продолжал тот, — ты столь же искусно владеешь молотком, как вилкой и ниткой… — Ладно, ладно! Договорились.
Трикси ужасно расстроилась: ее совсем не прельщала перспектива до бесконечности возиться в гараже. Однако она знала, что Март прав. Нельзя было привести в порядок внутреннюю часть клуба, пока не готова крыша. Собственно, весь клуб состоял из одной, хотя и очень большой комнаты с грязным полом. Мальчики задумали поставить там выгородку, а все стены в этом новом отсеке заставить книжными полками. Они собирались, помимо того, смастерить столы и скамейки для будущего «зала заседаний»; Белочка уже успела купить материал на занавески.
Трудиться ребята начали почти два месяца назад, когда клуб только — только был создан, но первым делом принялись закрывать от насекомых сетками окна и двери. Белка не выносила жуков, комаров и другую нечисть того же рода, поэтому во все время первых неформальных встреч, когда сеток еще не было, они преимущественно занимались тем, что били москитов.
Полуразвалившийся домик у самых ворот поместья был идеален для тайного клуба. О подобной находке можно было лишь мечтать. Некогда, в давно минувшую эпоху, домик служил сторожкой. Поэтому даже в такое время года, когда с деревьев сыплются листья, он был полностью скрыт от посторонних взоров толстыми, как канат виноградными лозами и вечнозеленым кустарником. Узкая полоска земли, поросшая густым лесом, надежно укрывала его и от Глен-роуд. Только зная о его существовании, можно было разглядеть его с веранды большого дома.
Все «куропатки» подрабатывали где могли: нужно было достать деньги на строительные и отделочные материалы. А их требовалось немало для того, чтобы один прекрасный день лачуга превратилась в уютное красивое помещение. Даже Джим, унаследовавший полмиллиона долларов от двоюродного дедушки, жмота и скупердяя при жизни, работал наравне с остальными. Белка добыла часть денег штопкой и шитьем. Она брала заказы, не пренебрегая самой трудоемкой работой, хотя ее отец, услышь он лишь краем уха, что дочке нужны деньги, дал бы столько, что домик уже давным-давно сверкал бы чистотой и великолепием, точно маленький дворец. Но одно из правил клуба гласило: каждый имеет право внести в общую кассу клуба только самостоятельно заработанные деньги.
Трикси знала, что пособить мальчикам крыть крышу кровельной дранкой она не сможет. Девочка просто была незнакома с этим занятием.
— Ладно, — повторила она без всякого энтузиазма. — Вычищу гараж, так и быть. Ты поможешь мне, Бобби, правда?
— Нет, — категорически заявил Бобби и для вящей убедительности даже помотал головой в разные стороны. — Я мальчик. И собираюсь помогать большим мальчикам крышить крышу.
Трикси засмеялась.
— Ты говоришь сейчас, как Ди Линч в ту пору, когда у нее был страх перед сценой и она всякий раз путала слова роли. Во время одного школьного спектакля — ей было тогда не намного больше, чем тебе сейчас, — она называла Бенедикта Арнольда Арнольдом Бенедиктом с первого действия до последнего. А ты знаешь, кто такой Бенедикт Арнольд?
Бобби тряхнул кудряшками. Откуда мне знать?
Март, оставив их, уже дошел до конца подъездной аллеи поднимался на крыльцо. Бобби мелкой рысью припустился было за ним, но тут же был крепко схвачен за руку старшей сестрой.
— Если ты поможешь мне в гараже, я расскажу тебе о Бенедикте Арнольде. Это фантастически интересная история!
— Хорошо, согласен, — сдался любознательный мальчуган. — Пошли.
— Сначала мне надо переодеться в джинсы и старую рубашку, — объяснила Трикси. — А ты подожди меня на террасе, слышишь? Мама уже наверняка приготовила твой апельсиновый сок. Пока я не приду, можешь тянуть его через соломинку и пускать оранжевые пузыри. Усёк?
Трикси была только рада переодеться. В неполной средней школе, где она теперь училась, девочки больше не приходили на занятия в джинсах, как раньше, в начальной. Даже самые большие сорвиголовы, даже девочки с мальчишескими ухватками носили теперь свитера и юбки. Ди Линч, отнюдь не склонная к озорству или грубоватой, задиристой манере поведения, раньше тоже являлась на уроки только в джинсах. Правда, с тех пор как ее отец разбогател, она стала одеваться иначе. В этом году Ди начала носить в школе платья. Причем такие платья, размышляла про себя Трикси, от которых у нее делался очень странный вид. Было похоже, будто она собралась на бал или вечеринку. А в прохладные дни, когда все надевали спортивные куртки, Ди приходила в школу в элегантном бледно — голубом пальто. В этом наряде она еще больше, чем всегда, выглядела барышней, отправляющейся на какой-нибудь званый вечер.