5. ДОСТИЖЕНИЕ ЦЕЛИ
Углубляющееся знакомство с духовным Востоком может быть символически представлено так: мы начинаем вступать в связь с тем пока еще чужим, что есть в нас самих. Отречение от наших собственных исторических предпосылок было бы чистой глупостью и прямым путем к повторному вырыванию корней. Мы можем усвоить дух Востока, лишь твердо стоя на собственной почве.
Гу Дэ замечает: "Мирские люди потеряли корень и стали держаться за макушку", имея в виду тех, которые не ведают, в чем подлинный источник сокровенных сил. Дух Востока возрос на желтой земле, наш же дух может и должен расти только на нашей земле. По этой причине я подхожу к такого рода проблемам путем, который часто подвергается упреку в "психологизме". Если под ним понимается "психология", то я буду чувствовать себя польщенным ведь в мои намерения действительно входит безжалостное отрицание метафизических претензий всех тайных доктрин, ибо заключенное в них тайное желание власти преобретаемой через слова, плохо согласуется с фактом нашего глубокого незнания, допустить которое требует скромность. Я специально хочу представить в ясном свете психологического понимания метафизически звучащие вещи и сделать все от меня зависящее, чтобы люди не уверовали в темные заклинания. Убежденному христианину вольно верить ведь он заранее взял на себя это обязательство. Но тот, кто таковым не является, лишен благодати веры. (Быть может, он уже от рождения обречен нс верить, а обрести способность просто знать.) Поэтому он не должен верить и ни во что другое. Понимать же следует нс метафизически, а, видимо, психологически. Поэтому-то я и лишаю вещи их метафизического аспекта: я стремлюсь сделать их объектами психологии. Тем самым я получаю возможность по крайней мере извлечь из них что-то понятное и усвоить это, а кроме того, изучаю на этом материале психологические условия и процессы, прежде облеченные в символы и ускользавшие от моего понимания. Вместе с тем я могу проделать тот же путь и приобрести тот же опыт, а если в конце пути обнаружится и что-то немыслимо метафизическое, то для него это и будет наилучшим способом раскрыть себя.
Мое восхищение великими восточными философами столь же непреложно, сколь лишено почтения мое отношение к их метафизике [Китайские философы в отличие от з.ш.щньк догматиков сказали бы только спасибо за такое отношение: ведь они хозяева в том числе и своим богом. (Р.В.) (Синолог Рихард Вильхельм.)]. Я ведь подозреваю их в том, что они символические психологи, и невозможно сыграть с ними более злой шутки, чем понимая их буквально. Если бы то, что они имеют в виду, и впрямь было метафизикой, то желание понять их было бы бесперспективным. Но если это психология, то мы сможем их понять и извлечем из этого великую выгоду, потому что тогда станет познаваемым так называемое "метафизическое". Когда я предполагаю, что бог абсолютен и существует по ту сторону всякого человеческого опыта, он остается для меня безразличным. Я не воздействую на него, а он не воздействует на меня. Но когда я знаю, что бог есть мощная сила, правящая в моей душе, я обязан иметь с ним дело; ведь тогда он может даже приобрести неприятную важность, даже в практическом отношении, что звучит чудовищно банально, как и все, что появляется в сфере действительного.
Презрительная кличка "психологизм" подходит только к глупцу, полагающему, будто он и впрямь владеет своей душой. Правда, этого более чем достаточно, поскольку недооценка души есть типично западный предрассудок, несмотря на то, что там умеют петь панегирики "душе". Как только я применяю понятие "автономный душевный комплекс", так у публики уже и готов предрассудок: "всего лишь душевный комплекс". Но откуда же такая уверенность в том, что душа это "всего лишь" Те, кто так думает, словно бы и ведать не ведают или все время забывают о том, что все осознаваемое нами есть в принципе образ, а образ есть душа. Те же самые люди, которые полагают, что бог теряет всякую ценность, когда понимается как пассивное и активное начала души, т.е. как "автономный комплекс", могут испытать роковые аффекты и невротические состояния, и их воля, вся их жизненная мудрость окажутся плачевно бессильны перед ними. Но разве этим душа докажет свое бессилие Надо ли упрекать в "психологизме" и Майстера Экхарта, сказавшего: "Бог все вновь и вновь должен рождаться в душе" По-моему, в психологизме можно упрекать лишь того, кто отрицает изначально-подлинную природу автономного комплекса и стремится рационалистически толковать его как следствие известных фактов, т.е. как несамостоятельный. Такое суждение не более дерзостно, чем "метафизическое" утверждение, пытающееся поверх человеческих границ передать некоему непознаваемому божеству способность воздействовать на наши душевные состояния. Психологизм это просто зеркальная противоположность метафизической крайности, столь же детски наивный, как и она. Мне кажется, гораздо более разумным оставлять за душой такую же значимость, как и за познаваемым миром, и признавать за ней ту же "реальность", что и за ним. Для меня душа это и есть мир, в котором содержится Я. Конечно, может быть, есть на свете рыбы, которые верят, что море содержится в них. С этой расхожей у нас иллюзией необходимо, разумеется, покончить, если мы намерены рассматривать метафизическое с точки зрения психологии.