«Никогда и ни при каких обстоятельствах ни один из Малфоев не должен общаться с кровоотступниками!.. Андромеда Блек и всё её потомство - мертвы для всего мира! Само её имя подлежит забвению!».
Жаль. Он слышал, Тонкс довольно близка Дамблдору. Даже если бы она ничего не смогла сделать сама, передала бы информацию дальше, на волю, а уж старик принял бы меры и не позволил держать здесь парня. Да и информатору жизнь бы облегчил... Ладно, возможно, представится ещё случай...
На следующий день парню вроде стало полегче. По крайней мере, дядей Себастьяном он его больше не звал и в глазах отразились испуг и недоверие. Да, доверие Поттера ещё предстоит заслуживать. Ничего, Люциус простыми путями никогда не ходил, к трудностям привык. Ничего.
- Тебе зелья дали? - прошипел он, подходя ближе.
- Дали. Спасибо за мантию, возьмите...
- Не будь идиотом! Без неё околеешь.
- Почему вы мне помогаете?
- Не твоего ума дело. Видел заросшего стражника? С ним ещё один ходит, у него всё время в горле клокочет? Это сторонники Круга. Если станет лучше, постарайся не показывать виду - тогда мои дружки тобой не заинтересуются... К тебе с проверкой заходили?
- А что, была проверка?
Ясно, не заходили. К другим ходили. Даже допрашивали. Спрашивали, не видели ли в тюрьме парня лет шестнадцати-семнадцати. Никто ничего не говорил. А Тонкс с родственником заговорить не хотела, он - не смог. Плохо. Придётся самому что-то изобретать. И стараться не дать остальным возможности себя убить. Пока вроде обошлось. Внушил им мысль, что от Поттера в его нынешнем состоянии будет легко получить информацию, необходимую для Лорда, и что ему, Люциусу, сделать это будет легче. Вроде, поверили, хотя продолжают коситься. Нотт прямо спросил, удалось ли ему что выпытать. Пока - нет. Только пустяки, но парень сказал что-то... явно что-то знает, но боится сказать... Ничего, станет совсем худо... А пока он, Малфой, старается сделать так, чтобы сопляк утратил свою напряжённость и чуть-чуть стал ему доверять. Для того и скандал, чтобы его лечили, - всё равно мальчишка слишком болен, да и какие зелья здесь, в тюрьме? - и мантия. Не более, чем показуха с целью вкрасться в доверие...
На третий день после этого Гарри опять выехал во дворик «мешком». Но Люциус по некоторым признакам понял, что на сей раз парень прикидывается и на самом деле ему лучше. Так, это хорошо, главное, чтобы и остальные этого не поняли.
Кажется, поняли, наступают... Его удержал Руквуд.
- Тебе не удалось вытрясти из него информацию, пусть теперь Уолден попробует, - лениво заметил Август. Люциус вспотел: Уолденом звали МакНейра, попробуй что ему сказать не так... Ударом локтем под ложечку вывести из строя невыразимца и - на выручку мальчишке... Тот отступает, пятясь к стене... той самой, на которой кто-то в своё время гвоздём накорябал контуры птицы... Нарочно или нет? Держись, я иду на выручку, но не забудь упомянуть об этом в разговоре с Дамблдором, сопляк! За просто так я тебе помогать не стану.
Всё, дошёл до точки. Уолден, оставь парня в покое, тебе он ничего не скажет. Как и тебе, Родольфус, и тебе, Рабастан, и тебе, Теодор. Дайте поговорит с ним мне. По уху? За что? Я вам говорил, предоставьте работу с Поттером мне, мне он скорее поверит, чем вам, а запугать его не удастся. Получайте. Поттер, держись, скоро подоспеет стража, они разнимут. Ну, подержат денёк в карцере... Медведь и тот, с горлом, точно не дадут тебя прикончить, к фениксам они смогут подобраться только через тебя... Но они что-то не торопятся... А это что... Зачем ты тянешься к этому рисунку... Стой!!!
Поттер прикоснулся рукой к нарисованному на стене рисунку и почувствовал, что его засасывает куда-то в эту стену. В последний момент что-то схватило его за другую руку и свет померк.
Глава седьмая
На воле
Петунья рыдала. Она целыми днями пропадала на кладбище, где был похоронен её сын. Правда, она опять была беременна, но это её слабо утешало. Вернее, не утешало вовсе. Она не могла понять, как такое могло случиться...
Лили тоже ждала ребёнка. Но тоже чувствовала себя не лучше сестры. Она тоже потеряла первенца, которого только успела обрести... И она, и Джеймс, оба ходили, как потерянные... Друзья старались даже не упоминать ни о Гарри, ни о Дадли, чтобы лишний раз не бередить раны безутешных родителей.