- Прыгайте! - махнул я рукой ребятам. - Только сначала Мурку спустите.
Димка подал мне собаку, а потом спустился сам. Я привязал конец лесы к камню и стал её разматывать. Это было мне нужно для того, чтобы на обратном пути по этой лесе найти выход из пещеры.
- Слушай, Молокоед! - заговорил опять Лёвка. - Ты дай мне один конец лески, а я его буду здесь держать… В случае опасности ты дёрни за леску, и я сразу примчусь к вам.
Мне стало жаль трусишку, и я дал ему конец лески. Пусть сидит, держит, это всё-таки надёжнее, чем привязывать её к камню.
- Только, смотри, крепче держи! - сказал я ему, чтобы и Лёвка проникся сознанием ответственности.
Ход вначале был узким, потом расширился, в нём свободно можно было идти стоя. Тут мы увидели сталактиты и сталагмиты, и струйки воды на камнях, и летучих мышей, которые, между прочим, не могли погасить наших фонариков, и всё, что принято расписывать в романах о подземельях.
Я размотал уже больше половины стометровой лески, а пещера всё уходила вдаль. Ничего, что выдавало бы присутствие человека в этом подземелье, не было. По стенам медленно ползли струйки воды, пахло сыростью и извёсткой, было темно и тихо.
Мурка уже освоилась с пещерой и бежала впереди, временами оглядываясь и поджидая нас. Тогда глаза её вспыхивали в свете фонарика зелёным огнём, как у волка. От этого становилось страшно, почему-то вспоминались «Майская ночь, или «Утопленница»» и страшная «Собака Баскервиллей».
Наконец, ход раздвоился: узкий вёл налево, а широкий продолжался прямо. Стометровая леска уже кончилась, я привязал к ней вторую, и мы пошли дальше по широкому ходу. Скоро от него стали отходить в обе стороны всё новые и новые коридоры.
Наконец, пещера закончилась широким, как бы это сказать, залом.[45] Иначе, пожалуй, и не скажешь, потому что сверху спускались вроде люстр огромные белые сталактиты, а стены сверкали и переливались тысячами огоньков.
- Смотри-ка, Вася! - прошептал Димка.
У его ног лежал, оскалив зубы, человеческий череп, а рядом валялись остатки скелета. Что там ни говори, а мне сначала стало не по себе. Димка тоже оробел. Только Мурка спокойно обнюхала череп и пошла выписывать круги по подземному гроту.
Когда мы освоились немного и перестали бояться человеческих костей, я решил испытать Лёвку и с силой два раза дёрнул за леску.
- Что ты? - ухмыльнулся Димка. - Да разве этот трус придёт!
Но вдали сразу забрезжил свет. Сначала он был неподвижным, потом стал колыхаться, как луч прожектора, освещая то одну, то другую стену, а иногда скользил по потолку. Чувствовалось, что свет идёт от фонарика.
«Не может быть, чтобы Лёвка так быстро прибежал, - подумал я. - Неужели это?..»
- Старик! - шепнул Димка, обеспокоенный той же мыслью, что и я.
В самом деле, что, если это он?
- Гаси фонарик! - Я моментально сообразил, что без света мы окажемся в более выгодном положении, чем наш загадочный противник.
Мы очутились в кромешной тьме. Даже Мурке от этого, видимо, стало боязно, потому что она прижималась к моим ногам и заискивающе колотила меня хвостом по коленям.
А свет приближался. Вот на одном из поворотов ярко блеснул фонарик, и мы с Димкой на какое-то мгновение оказались освещёнными, но я рванул Димку за руку и почти затащил его за выступ стены.
Мурка осталась стоять посреди пещеры. Она вся поджалась и замерла, её глаза горели, как изумруды.
Я невольно вынул из-за пояса топор и взял его в правую руку.
Теперь фонарик все время светил нам в глаза, я уже слышал спотыкающиеся шаги.
Мурка занервничала. Уши её ещё больше насторожились, она то пятилась, то порывалась броситься вперёд, то и дело принималась рычать. Вдруг она сорвалась с места и пулей умчалась в темноту.
Мы ждали, что сейчас услышим её злобное рычание, лай и шум схватки человека с собакой. Вместо этого до нас донеслось её радостное повизгивание и ворчание Фёдора Большое Ухо.
- Да ну тебя, Мурка, к свиньям собачьим. Отстань! Не до тебя…
Наконец, Лёвка вынырнул перед нами.
- Что случилось? - спросил он, запыхавшись.
Вот так Фёдор Большое Ухо! Я и не подозревал, что он способен на такой подвиг.
Но всё-таки я решил его попугать. И на его вопрос, что случилось, я сделал страшные глаза и прошептал:
- Видишь что - мёртвый череп.
У Лёвки разочарованно опустились губы.
- Подумаешь, череп! Печенеги из этих черепов водку хлестали. И то ничего.
- Да и Олег, наверно, пил!
- Какой Олег?
- Ну, князь, который собирался отомстить неразумным хазарам.
- Вот его за это змея и укусила, - сказал Димка. - Она же из черепа выползла.
45
Залом или залой? Как будет правильно, не знаю. В орфографическом словаре написано, что и так, и так правильно. Но тут что-то не то. У нас одна учительница говорит: «Подайте мне стуло!» Мы ей говорим: «Не стуло, а стул». А она тоже вроде словаря: «И так и так, говорит, правильно». Вот и разберись! А потом за это «и так, и так» нам двойки в дневники закатывают. -