Дорогие товарищи!
Я пишу вам, оставшись один, так как вся моя партия погибла. Здесь орудует какая-то банда или кучка врагов рабоче-крестьянской власти. Они перебили нас по одному, как куропаток, стреляя из леса. Вчера был застрелен последний мой спутник - коллектор Звягинцев.
Я ранен в живот, и единственное, на что оказался способен, заполз в эту дыру, где, кажется, и умру.
Обиднее всего, что ни разу не встретился с бандитами лицом к лицу, и умру, даже не зная, от чьей руки. Только один раз промелькнул перед глазами тот, кто стрелял в Гренадерова. Это был низенький, немного сутулый человек, в штатском, похоже, что в форме старого горного ведомства. Но он скрылся в лесу так быстро, что ни задержать, пристрелить его я не смог.
Задание ваше по вышеизложенным причинам выполнить не смог, и это для меня мучительнее, чем проклятая боль в животе. Ясно только одно, поиски надо начинать немного выше по речке, вдоль безымянного ручья, впадает в Зверюгу слева, в полкилометре от этой пещеры.
Прощайте.
Преданный рабоче-крестьянской власти до последнего вздоха
геолог Н. Окунев. 17 июля 1920 года.
- А ты бросил его череп… Эх ты, Федя! Таких людей, как Окунев, знаешь, как надо уважать?
- Я же не знал, Димка, - начал оправдываться Лёвка. - Я бы поцеловал его череп, если бы знал, что за человек этот Окунев.
- Не надо глумиться над человеческими костями, вот что! - отчитывал его, и правильно отчитывал, Димка.
Лёвка сбычился и замолчал. Но непочтительное отношение к останкам геолога Окунева, видимо, не давало ему покоя. Он взглянул на меня исподлобья и сказал:
- Пойду сейчас в пещеру, соберу всё, что от него осталось, и похороню. А потом привезу из города звезду и поставлю на его могиле.
- Это ты хорошо придумал, Лёвка, - похвалил я. - Но, сначала кто-то следствие должен провести. Ведь Окунев убит бандитами. Может быть, их ещё найти можно.
- А я сам и следствие проведу, - обрадовался Лёвка.
- Тоже мне, Шерлок Холмс! - съязвил Димка. - А летучие мыши?..
Снова и снова мы перечитывали драгоценное письмо, и вдруг последние его строки ударили меня, как обухом.
- «Ясно только одно, - громко прочитал я, - поиски надо начинать немного выше по течению, вдоль безымянного ручья, что впадает в Зверюгу слева».
- А мы-то, дураки, копались здесь! Пошли, ребята, искать этот ручей. Конечно, золото - там. Окунев эти дела знал лучше нас.
Мы пробовали расшифровать и план, но как мы его ни крутили, понять не смогли. А жаль: наверно, в нём весь секрет и заключается.
Глава одиннадцатая
ВВЕРХ ПО БЕЗЫМЯННОМУ РУЧЬЮ. СПИНА БОИТСЯ ПУЛИ. ОПЯТЬ СКЕЛЕТЫ. КРИСТАЛЛИЧЕСКОЕ ЗОЛОТО. ПО НАМ СТРЕЛЯЮТ. В ЗАСАДЕ
Лёвке я приказал быть недалеко от хижины и ловить рыбу, а мы с Димкой забрали лопату, кирку, два мешочка под золотой песок, лоток и сковороду и отправились вверх по Зверюге. Как и писал Окунев, не особенно далеко от пещеры в Зверюгу впадал ручей. Сейчас он был довольно бурным, но в июле, когда был здесь Окунев, он, очевидно, почти пересыхал. Потому никто и не дал ему названия.
Идти было трудно, так как ручей протекал по глубокому ущелью, заваленному каменистыми глыбами. Мы могли продвигаться вперёд только по воде, перескакивая с камня на камень.
- Слушай, Молокоед, - обратился ко мне Димка, - тебе не кажется, что мы подставляем спины под мушку чьего-то ружья? Не лучше ли нам подняться вверх из этого ущелья и пойти лесом?
- Удивительный ты человек, Дублёная Кожа. Ты старше меня на два солнца, а твоими устами говорит ребёнок. Ведь с тех пор, как здесь перестреляли партию Окунева, двадцать один раз распускался и снова опадал лист с этих деревьев. Какой же пули боится твоя спина?
Откровенно говоря, вся эта индейская болтовня была теперь ни к чему, и мы только прятали за ней свой страх. Мне тоже казалось, что кто-то сверху всё время целится нам в спину. Я даже стал время от времени делать прыжки в стороны, чтобы увернуться из-под наведённого на меня дула. Если прыгать из стороны в сторону, то так, говорят, в человека очень трудно попасть. Оглянулся на Димку - он тоже делает подозрительные скачки.
«Перестреляли по одному, как куропаток», - вспомнились мне слова Окунева. Ничего мудрёного - здесь подстрелят, и не узнаешь, кто подстрелил.
- Мне кажется, Дублёная Кожа, мы уже достаточно потренировались в прыжках с места и в прыжках с разбега. Ты не будешь против, если мы выберемся из этой дыры и пойдём по кромке ущелья?
Конечно, Димка, не имел ничего против. Мы вскарабкались наверх и вышли на едва заметную тропку, которая вилась, между кустами и деревьями над самым обрывом. Идти по ней было удобнее и как-то веселее.