Холли кубарем скатилась по лестнице. Она подумала, что это звонит Белинда или Трейси, желая поболтать напоследок, перед тем как пораньше лечь спать, чтобы встать с рассветом и отправиться в аэропорт.
— Привет! Я уже почти все сложила, — сказала она в трубку.
— Простите, что? — послышался в ответ удивленный женский голос.
— Ой, извините, — смутилась Холли. — Я подумала, что это… В общем, неважно.
— Меня зовут Линда Кейл. Я помощник редактора «Санди таймс мэгэзин».
— Да? — Холли насторожила уши — это было полной неожиданностью.
— Нам позвонил один человек, которому хотелось бы связаться с тобой, — сказала Линда. — Естественно, никакой персональной информации о тебе мы ему не сообщили, но я согласилась передать тебе его телефон на случай, если ты сама захочешь ему позвонить. Речь идет о твоей статье, которую мы напечатали на прошлой неделе.
Информация повергла Холли в изумление.
— А он не сказал, о чем хочет со мной поговорить? — спросила она.
— Судя по всему, он свободный журналист, — сообщила ей Линда. — Работает сейчас над книгой о золотой лихорадке в Калифорнии в девятнадцатом веке, и твоя статья в прошлом номере привлекла его внимание. Как я поняла, он надеется, что ты смогла бы помочь в его исследовании. Его зовут Кит Уокер. У меня есть номер его телефона в Лондоне.
Она медленно назвала номер, и Холли записала его в специальном блокноте. Потом поблагодарила женщину и положила трубку.
После чего Холли помчалась в гостиную — рассказать отцу об этом разговоре и попросить разрешения позвонить в Лондон. Тридцать секунд спустя она сидела на ступеньках лестницы, нажимая кнопки телефона — мысли в голове шли кругом, в горле пересохло.
Мечтой Холли было после окончания школы стать репортером газеты, вести журналистские расследования, раскрывать неразрешимые на первый взгляд тайны, а потом рассказывать об этом миру. И вот — подумать только, настоящий журналист из Лондона хочет поговорить с ней о чем-то ею написанном. Это невероятно!
Послышался легкий щелчок, когда на другом конце провода взяли трубку.
— Алло! — произнес мужской голос.
— Это Кит Уокер?
— Да.
— Говорит Холли Адамс.
— Холли! Очень хорошо, что ты позвонила.
— Да, эта женщина из журнала сказала мне, что вас заинтересовала моя статья, что это поможет вас с книгой, которую вы пишете.
Последовало странное молчание.
— Алло! Вы меня слышите? — забеспокоилась Холли.
— Сколько тебе лет? — подозрительно спросил Кит Уокер.
— Пятнадцать, — сказала Холли, озадаченная внезапным изменением его тона.
— Пятнадцать? Я думал, ты уже учишься в колледже или университете, — сказал он. — Я и не представлял, что ты всего лишь школьница.
Холли не знала, как на это реагировать — радоваться, что ее заметка оказалась настолько хороша, что он решил, что она старше, чем на самом деле, или же возмутиться его пренебрежительным тоном. Она помнила мамин совет о том, как надо себя вести с грубиянами — быть твердой, но обязательно вежливой.
— Сожалею, что мне всего лишь пятнадцать, — спокойно сказала она. — Так могу я вам чем-нибудь помочь?
Опять последовала пауза. Когда же Кит заговорил снова, тон его был уже более дружелюбным.
— Э-э, да. Откуда ты узнала о Сумасшедшем Джеке Фостере? — спросил он любезно.
— От своей подруги, — ответила Холли. — Он был ее пра… Ну, несколько раз «пра» прадедушкой.
— Понятно. Стало быть, эта Трейси Фостер, о которой ты упомянула в статье, — твоя подруга, так? И она тебе ровесница?
— Совершенно верно.
— И живет в Англии? Или она всего лишь американская подруга по переписке? Потому что, понимаешь, я как раз пишу сейчас о Сумасшедшем Джеке и должен быть уверен, что все факты правильны.
— Трейси живет в том же городе, что и я, — сказала Холли. — Но ее родители развелись, и ее отец по-прежнему живет в Калифорнии.
— Понятно. Выходит, главная ветвь рода Фостеров осталась в Америке?
— Выходит, что так, — подтвердила Холли.
— А она говорила тебе еще что-нибудь про Сумасшедшего Джека — что-нибудь, что ты не включила в свою статью? — спросил Кит Уокер.
— Да нет как будто, — сдвинула брови Холли. — Я записала все точно, как она мне рассказала. Конечно, там ничего не говорится о семейных реликвиях — тогда я о них просто не знала.
— О семейных реликвиях? — взволнованно воскликнул Кит Уокер. — Ты имеешь в виду зашифрованный дневник и Библию?
— Да, правильно, — опешила Холли. — Как вы о них узнали?
— Они в Англии — у твоей подруги?
— Н-ну да, вообще-то у нее.
— Мне бы очень хотелось их увидеть, Холли, — сказал Кит Уокер дрожащим от волнения голосом. — Ты могла бы дать мне телефон своей подруги? Я хочу позвонить ей и договориться о своем приезде в Йоркшир — посмотреть реликвии и Библию. Это бы мне так помогло в работе над книгой.
— Нет, ее телефон я вам не дам, — сказала Холли. — Но я позвоню ей, скажу, что вы интересуетесь дневником и попрошу перезвонить вам. Правда, не думаю, что вы сможете приехать посмотреть дневник. Завтра рано утром мы вылетаем в Калифорнию, и Трейси возьмет дневник с собой. Она собирается подарить его музею осейо в Чеге.
— Она увезет дневник в Америку завтра? — ужаснулся Кит.
— Да, боюсь, что так. Но я все равно позвоню ей и расскажу…
Тут Холли с удивлением поняла, что ее собеседник бросил трубку. Несколько секунд она молча смотрела на телефон.
— Примите мои поздравления, мистер Уокер, — сказала она вполголоса. — Вы, наверное, самый невежливый человек из всех, с кем мне приходилось разговаривать.
Повесив трубку, Холли ушла в свою комнату — заканчивать сборы. Она была довольна тем, что пообщалась с коллегой-журналистом, но, если этот Кит Уокер думает, что после того, как он бросил трубку, она окажет ему любезность и передаст номер его телефона Трейси, он зря надеется!
ГЛАВА III
Встречай нас, Калифорния!
«Боинг-727» летел в ослепительно ясном небе на высоте тринадцать тысяч метров. Место Холли было у окна. Далеко-далеко внизу сверкал в лучах солнца Атлантический океан. Он был похож на смятую синюю скатерть. Полет проходил так гладко, что Холли уже начало казаться, что они просто неподвижно висят в воздухе, а хлопья белых облаков проплывают под ними.
Белинда читала информационную брошюру.
— Мы должны прибыть в международный аэропорт Лос-Анджелеса в четыре сорок две по местному времени, — сообщила она подругам. — Весь полет продлится четырнадцать часов двенадцать минут — включая посадку в Чикаго в аэропорту О’Хара.
— Надеюсь, действия таблеток хватит, — сказала Трейси.
В самолете ее укачивало. Перед отлетом она выпила прописанные врачом таблетки и пока что чувствовала себя нормально, но четырнадцать часов двенадцать минут полета — это, конечно, очень долгий срок.
Перед каждой из трех подруг лежали скопированные страницы дневника Джека Фостера. В эти последние дни девочки потратили массу времени, озадаченно глядя на загадочные страницы или пробуя различные способы расшифровки, которые ни к чему не приводили.
— Ключ — вот что нам нужно, — задумчиво проговорила Холли, постукивая кончиком ручки по зубам. И посмотрела на Трейси. — Твой четырежды прадедушка должен был записать где-то ключ кода. Этот шифр слишком сложный, чтобы держать его в голове.
— Может, этот якобы журналист, с которым ты разговаривала, сумел бы нам помочь, если бы ты дала ему шанс, — пробормотала Белинда.
Холли уже успела рассказать обеим подругам о своем телефонном разговоре с неким странным Китом Уокером. Трейси согласилась, что звонить ей и давать его номер телефона уже не имело смысла, даже если бы он и не повел себя как невоспитанный грубиян.
— Что он может знать такого, чего не знаем мы? — спросила Холли.