Ночь выдалась тёмная. Луна поднялась поздно и была ущербной. Однако Энтур не для красного словца и не только для того, чтоб его взяли, назвался проводником. Дорогу он знал прекрасно, и у принца с хранителем была только одна забота: не терять его из вида. Низкие пойменные луга Вельруны быстро кончились. Путь лежал теперь через небольшие чахлые перелески. Преследователи двигались строго на восток, и вскоре в неярком свете луны им открылась бескрайняя степь, наполненная тускло мерцающим серебристым морем ковыля. Здесь кони, несмотря на усталость, поскакали быстрее. Когда же луна перевалила через небесный меридиан, на востоке заиграла заря. Становилось ясно, что без привала не обойтись. И тут, как по волшебству, перед всадниками отрылся большой, густо заросший глубокий овраг. На бровке оврага Энтур остановился и поднял руку, давая знать спутникам, чтобы они остановились. С минуту он прислушивался и даже принюхивался.
— Похоже, никого нет, — сказал он. — Но я сейчас спущусь и посмотрю.
Витольд и принц Корфул остались ждать в напряженной тишине. Энтур не издавал никаких звуков, не было слышно ни топота копыт, ни хруста веток. Принц оценил про себя навыки юноши.
Вскоре на тропу вынырнул внук Ходера.
— Точно, никого, — подтвердил он и махнул, приглашая следовать за собой.
— Что ж, они едут без привала? — в голосе принца было сдержанное отчаяние.
— Коней-то они здесь напоили, — отозвался Энтур. — Больше негде.
Вниз спускались по извилистой тропе, которая на дне утонула в ручье. Всадники спешились. Рассвело настолько, что можно было вполне разглядеть следы недавно проехавшего здесь отряда. Витольд и занялся исследованием.
— Думаю, у нас разрыв не меньше получаса, — сказал он. — Судя по всему, они здесь задержались дольше, чем на то время, чтобы напоить коней.
— Нам тоже надо бы дать коням хоть какой отдых, — сказал принц и тут же спросил Энтура: — А до Сельверона далеко ещё?
— Да вроде чуть больше десяти миль.
— Что значит вроде? — удивился принц.
— По правде сказать, дальше Волчьего лога я никогда не ездил. Да, собственно говоря, никто не ездил. Может, дед, да и то давно. Говорят, в Зачарованном лесу нечисть водится.
— Это сельвены нечисть, что ли? — спросил Витольд.
— Да нет, волколаки — чёрные свирепые волки. Говорят даже, что они — оборотни.
— А почему этот овраг называется Волчьим? — спросил принц.
Энтур ничего не ответил. Лошади насторожились, прислушались и отпрянули от ручья, где была самая сочная трава. Преследователи вскочили на ноги и положили руки на рукояти мечей.
— А вот почему, — почти прошептал Энтур, указывая пальцем на другую сторону ручья. Там, у самой воды, стоял и смотрел на них исподлобья огромный палево-серый волк, были хорошо видны страшные желтые глаза.
— Вот уж помянули не к добру, — тихо проговорил принц.
— Похоже, он один, — спокойно заметил Витольд.
— Вообще-то волколаки чёрные, — сказал Энтур.
Волк всё стоял неподвижно, только изредка помаргивал. Витольд снял руку с рукояти меча, медленно расстегнул пояс и, оставшись таким образом без оружия, пошёл вперёд. Волк чуть выше поднял голову.
— Где твой арбалет, юноша? — спросил принц Энтура, не оборачиваясь.
Витольд встал как вкопанный и весь напрягся.
— Даже и не думайте! — прошептал хранитель, но таким тоном, что принц ушам не поверил.
— Всё равно стрел нет, — на удивление спокойно сказал Энтур.
Хранитель облегчённо вздохнул и двинулся дальше. Он медленно вошёл в воду, не было слышно даже плеска. Это было самое широкое и мелкое место ручья — брод. На середине брода Витольд остановился. Послышался тонкий скулящий звук. Волк пошевелил ушами. Энтур потянул меч из ножен, но принц остановил его.
— Тс-с!
Скуление повторилось с другой интонацией. С совершенным изумлением внук Ходера догадался, что это скулит не волк, а хранитель. Волк помотал головой и ответил Витольду, тонко прорычав с таким же поскуливанием. Вид его уже не был угрожающим. Хранитель ещё поскулил и даже порычал немного и сделал несколько шагов вперёд. Это действительно было похоже на разговор, Витольд Книжник разговаривал с матёрым зверем на волчьем языке.
Через несколько минут переговоры были закончены. Волк сел как-то совсем по-собачьи, а Витольд, выйдя из воды, уселся рядом.
— Перебирайтесь, — крикнул он, довольно улыбаясь.
На другой стороне развели небольшой костёр и пропекли на нём солонину. Схватка на холме, бессонная ночь и утренний холод отняли много сил, и было просто необходимо хорошенько поесть.
Когда в огне затрещали сучья, Энтур спросил Хранителя, кивнув на волка:
— Почему он не уходит?
— Я обещал его угостить нашей едой.
— Как-то непривычно, сидишь, а за спиной у тебя здоровенный волк.
— Боишься? — спросил юношу принц.
— Нет, — с достоинством ответил внук Ходера Заречного, — просто непривычно.
— Он не нападёт, — весело промолвил Витольд. — Он обещал. Это его овраг, во всяком случае он считает его своим.
— Теперь понятно почему этот овраг называется Волчьим, — сказал принц.
— Ну, да, — пробурчал Энтур, — волки тут водятся, вот он и волчий.
— Волки обычно живут семьями, — заметил принц. — А этот?
— Это одинокий волк, — с грустью сказал хранитель.
— Почему одинокий? — поинтересовался Энтур.
— Люди на маленьких лошадях убили его подругу. Так он говорит.
— Тыштыронцы, — понимающе закивал Энтур. — Интересно, а волколаков он видел? Расспросите его, а?
Витольд усмехнулся.
— Фокусы любишь, юноша? Да, пожалуй, самое время потолковать, да и в путь.
Принц кивнул головой.
Получив обещанное угощение, волк охотно рассказывал Витольду всё, что знал. Он видел, как с полчаса назад здесь поили лошадей «нехорошие люди». У них была больная женщина.
— Это принцесса, но почему больная? — воскликнул Корфул.
— Плохих людей было трое, — продолжал переводить Витольд. — И ещё четыре «неживых».
— Что значит неживых?
— Не знаю, — задумчиво проговорил хранитель. — Хотя, пожалуй, догадываюсь.
— Морны? — почему-то прошептал Энтур.
Принц вопросительно посмотрел на юношу. Тот замялся.
— Ходят у нас слухи о черной гвардии владыки Даркулона. Будто это нежить какая-то.
Волк продолжал рассказывать на своём диком языке, а хранитель — переводить.
— Он говорит, что они поехали на восток. Кони у них очень усталые, особенно у «неживых». Если мы хотим их загрызть, говорит волк, он нам поможет.
— Хотим, — тихо и страшно проговорил принц. — Очень хотим.
— Волколаков, он говорит, видел и не боится их, они мелкие. Пришли из Дальнего леса, когда уснула Хозяйка Красивого леса, и теперь хозяйничают.
— Наверное, это Фея лесов, — вставил своё слово Энтур.
Витольд посмотрел на него с улыбкой. Он невольно сравнивал его с Филиппом, ведь они были ровесники, но если Филипп только обещал стать со временем неплохим воином, то Энтур уже им был. И если Филипп был типичным горожанином с редкостным даром счастливого невезения, то Энтур, парадоксальным образом, был крепким деревенским парнем с рыцарской выучкой.
— Хорошо, — вставая, сказал принц, — едем. Загрызём этих плохих людей.
Никто с ним и не спорил. Витольд посмотрел на Энтура.
— Твоя миссия, внук Ходера Заречного, окончена. До Сельверона мы доберёмся без проводника. Спасибо тебе.
Юноша слегка побледнел, но больше ничем не выдал волнения.
— Я еду с вами, — коротко сказал он.
— Ты ещё мал, парень, — серьезно ответил принц.
Энтур вскочил в седло.
— Я — воин! И не для того меня всё детство мать муштровала, чтобы я от схватки убежал.
Принц улыбнулся.
— Ну что ж, нас трое.
— Четверо, ваше высочество, — возразил Витольд и кивнул на волка.
Тот стоял на ногах и, казалось, чуть трясся от нетерпения.
— Вперёд! — скомандовал принц, и отряд понёсся вскачь.