— Неужели я — наполовину сельвен? — изумлённо проговорил Витольд.
— Именно это и недооценил Эрсеп Проклятый. Он так и не понял, кто такие сельвены.
— Но я не чувствую в себе ничего от сельвена!
— Погоди, почувствуешь.
— И ещё, я не всё понимаю из того, что ты говоришь, отец! — воскликнул в волнении Витольд.
— Это нестрашно. Постепенно ты всё поймёшь.
— Значит, библиотека была только приманкой? Сама по себе она не является злом?
— Сами по себе вещи не бывают злыми или добрыми. Это мы можем употреблять их во зло или в добро. Я уже говорил королю, что магические сочинения можно прочесть правильно и неправильно. В одном случае они дадут тиранию и насилие над миром, в другом — примирение и настоящую власть.
— Настоящую? — переспросил хранитель.
— Да, есть только одна настоящая власть: это власть любви. Всё другое — насилие. Власть, которую имеют родители над ребёнком, власть, которую имеют супруги друг над другом, власть, которую должно иметь небо над землёй, — это только власть любви.
— Но почему нельзя было записать мудрость сельвенов как-нибудь однозначно?
— Потому что мудрость эта повествует о небесном: о нашем горнем происхождении, о нашем заблуждении и возвращении к Великому Отцу. А люди давно и основательно забыли язык Неба и способны понимать только сложный и противоречивый язык земли. Потому-то истины Неба в книгах Мудрости, которые ты вслед за королём Магнусом называешь магическими сочинениями, написаны языком земли. А чтобы правильно понимать то, что в них говорится на самом деле, нужно долго учиться и не самому, ибо наш ум очень обманчив, а под руководством мудрых наставников. Ими и были сельвены. Они столетиями ждали прихода людей в Благословенный Край. Хранили его, возделывали, создавали книги Мудрости. Но предательство Эрсепа разрушило всё, что они с таким трудом готовили. Люди и сельвены перестали доверять друг другу.
Отшельник помолчал.
— Вообрази теперь, что будет, если книги Мудрости попадут в руки необученных людей. Король Магнус понимал, что с библиотекой обращаться надо очень осторожно. А представь, каких бы дров наломал Эслим!
Витольд поёжился.
— Но почему тогда сам Эрсеп не завладел библиотекой?
— Он ею владел. И довольно долго. Когда же при осаде Эрсепреля он убил своего отца, то был проклят, и ему книги мудрости уже не дадутся. Поэтому он и любит действовать чужими руками. Когда в другой раз подвернулась возможность выкрасть библиотеку, он воспользовался наивностью и страстностью натуры короля Магнуса. Здесь он убивал двух зайцев: через Магнуса он получал доступ к магическим сочинениям и заодно протаптывал себе тропинку в Благословенный край.
— Получается так, что всё моё обучение было неправильным, — сокрушённо проговорил Витольд. — Я читал книги Мудрости неверно.
— Тебе придётся по-новому взглянуть на всё, что ты знаешь. Знание должно переродиться в тебе. Да оно уже начало перерождаться. В тебе есть всё, что нужно знать, и теперь всё это нужно увидеть в новом свете. Поверь, ты не зря стал хранителем библиотеки. И никто с тебя эту обязанность не снимет. Она может лишь несколько измениться. Если сельвены вернут библиотеку, ты останешься её хранителем, но уже в Сельвероне, и будешь учить других правильно её читать.
— Кого, например? — изумился Витольд.
— Например меня, — Ольд тихо рассмеялся. — Ведь отшельники никогда не видели книг Мудрости, и им нужно многому учиться.
— Но разве я смогу?
— Конечно, сможешь, ведь ты будешь не один.
— Так значит, всё в моей жизни предрешено, и я не свободен в выборе судьбы?
— В выборе человек всегда свободен. Только выбирать всегда приходится между правдой и ложью, между светом и тьмой, в конечном счёте, между жизнью и смертью. И смерть выбирает только безумец. А потом, скажи со всей откровенностью, чего ты хочешь больше всего?
— Больше всего я хочу быть…
Витольд рассмеялся и покачал головой.
— Я хочу быть хранителем книг Мудрости.
— Вот видишь. Наше призвание написано в наших сердцах. Нужно только уметь слушать своё сердце и никогда не лгать самому себе. Нам, избранным, это не к лицу.
— Ты говоришь об отшельниках?
— И о них тоже.
— Я думал, что избранный один, о котором говорится в пророчествах. И ты уже не раз намекал, что это… я.
— Не смущайся. Ты понял меня правильно. Избранный один. И избранных много. В пророчествах говорится об избранном для одного очень важного дела. Но в мире дел много, и другие избраны для других дел. Все люди призваны к тому, чтобы знать правду о мире, о человеке, о том, откуда в нас добро и откуда зло. Но эта правда так страшна своей глубиной и величием, что не все хотят её знать. А те, кто хотят знать, становятся избранными, чтобы хранить её. А хранить её можно разными способами. Мы, отшельники, храним традиции союза между людьми и сельвенами и тем самым храним правду о мире, потому что в этом союзе правда. Стражи Пятиречья охраняют мир в Благословенном крае и тем самым тоже хранят правду о мире, потому что в мире правда. Влюблённые хранят свою любовь и тем самым хранят правду о мире, потому что правда в любви. Всё это ты уже знаешь, и я говорю об этом только для того, чтобы эти знания ожили в тебе.
Отшельник замолчал, глядя в огонь.
— Скоро начнёт светать, — сказал Витольд с явным сожалением.
Отшельник улыбнулся сыну и лукаво подмигнул.
— Ты ведь знаешь, что это «скоро» зависит от важности нашей беседы.
Хранитель облегчённо рассмеялся.
— Тогда ещё поговорим, отец?
— Поговорим, сынок…
Глава тридцать шестая
Дорога домой
Прощание было недолгим. Солнце едва осветило верхушки деревьев, а всадники уже были в сёдлах. Пешими оставались только грюнты и отшельник Ольд, который держал своего коня под уздцы.
— Ну что, малый народец, — весело сказал отшельник. — Делайте ходить за моей.
Грюнты переглянулись.
— Фея лесов делает приглашать смелые грюнты в Сельверон, — пояснил Ольд.
Грюнты округлили глаза и загомонили о чём-то на своём малопонятном наречии. Наконец Унун вышел вперёд и гордо сказал:
— Наша делает благодарить фея лесов. Наша делает принимать приглашение.
Принц Корфул рассмеялся.
— Я в свою очередь хочу сказать, что грюнт Унун и все его родственники и потомки всегда будут желанными гостями в доме принца Корфула…
— И принцессы Аделины, — добавила принцесса.
— …в благодарность за помощь, оказанную им и его собратьями в битве на опушке Сельверона.
Все смеялись столь добродушно и весело, что грюнтам надоела их напыщенность и они, вдруг встав на руки, принялись бегать друг за другом, болтая в воздухе ногами. Мало кто знает, что таков обычай грюнтов выражать крайнюю радость.
Через полчаса у границы Зачарованного леса было настолько тихо, что из норы у холма вылезла крольчиха со своим выводком и пушистая семейка принялась грызть щавель, в изобилии произрастающий в тех местах.
Путь домой всегда короче, чем путь из дома. Все в отряде Корфула чувствовали это, кроме принцессы. Для неё путь до самого Сельверона прошёл в дремотном оцепенении, и потому всё ей сейчас было в новинку. Это развлекало спутников. Несмотря на то, что ехали быстро, они находили случай сказать Аделине хоть несколько слов о том или другом примечательном месте.
Волчий лог хорошо запомнился принцессе: она не только услышала рассказ, как встретился тут преследователям Одинокий волк, но и стала свидетельницей трогательного прощания волка с Витольдом.
За разговорами всадники не заметили, как стемнело, и Два Холма, о которых принцесса была много наслышана, показались ей двумя чёрными зловещими курганами на фоне багрового, почти потухшего заката. Принц Корфул, оставив своих спутников внизу, въехал на вершину южного холма, где произошла схватка, спешился и постоял некоторое время в безмолвии.
У реки внук Ходера протрубил в сигнальный рог, который всегда носил с собой каждый житель Заречного Хутора. Его зычному сигналу ответили с той стороны, и через четверть часа отряд принца грузился на паром.