Паромом опять правили близнецы. Сторин, более разговорчивый из братьев, любитель лазать по деревьям, рассказал, что вечером вернулись разведчики, которые поведали, что к Лиммруну и впрямь стягивается множество кочевников.
— Отец уже отправил Виллону к Ойменской переправе, чтобы предупредили кого следует.
Всем хотелось поскорей добраться до гостеприимного дома Ходера, потому все мужчины взялись за вёсла, и паром быстро пересёк Вельруну. На другом берегу горел факел, кто-то из большой семьи Ходера встречал путников.
Первым на берег сошёл Энтур, затем Витольд, потом принц и принцесса. Факел держал высокий молодой человек. Стоило ему сделать два шага навстречу, как принцесса узнала своего пажа.
— Филипп! — обрадовалась она.
Аделина потрепала юноше вихры. Тот почтительно, но явно недовольно отстранился.
— Ох, прости! — усмехнулась принцесса. — Ты ведь уже не мой паж, а оруженосец принца.
— Ваше высочество, — раздался поблизости девичий голос.
Аделина обернулась.
— Эльза!
— Ваше высочество! — повторила дочь трактирщика. — Вы живы!..
И девица заревела в три ручья. Принцесса обняла подругу.
— Ну что ты, Эльза. Глупая, теперь всё хорошо, всё прекрасно…
Витольд в это время жал руку Филиппу, принц Корфул легонько похлопывал по спине своего оруженосца.
— Хорошо, что ты такой живучий, дружок, в нашем ратном деле это ценится.
Оруженосец был счастлив, несмотря на то, что рана его сильно болела.
К ним приблизился ещё кто-то с факелом в руке. Энтур тотчас же узнал мать. Он сделал шаг, чтобы обнять ее, но вспомнив в очередной раз, что он взрослый, сдержался.
— С возвращением, сынок, — сказала Эйна. — Ты жив.
У Энтура на языке вертелось столько вопросов к матери и стольким хотелось поделиться, что он даже затрепетал от нетерпения.
— Мама, ты знаешь, я хочу спросить тебя… о том… человеке…
Энтур не договорил. В лице матери, в улыбке, которой она встретила его важный вопрос, было что-то незнакомое, глубокое, пугающее.
— Что с тобой, мама? Ты… что-нибудь случилось?
— Пойдём, — сказала она, и глаза её заблестели. У юноши защемило сердце.
— Дорогие гости, — обратилась Эйна ко всем, — пойдёмте в дом отца моего Ходера, он ждёт вас.
Гости поспешили вслед за Эйной. Эльза никак не могла оторваться от принцессы, но Аделина заметила, что её подруга при всяком удобном случае бросает взгляд на сына оружейника Шеробуса. Подъём с реки закончился, и гости, пройдя распахнутые ворота, подошли к памятному им дому. У крыльца Эйна вручила факел сыну, чтобы тот светил гостям, и первая пошла наверх. Эльза наконец отлепилась от принцессы и, видимо пребывая в блаженной эйфории, не заметила первой ступеньки крыльца. Филипп бросился ей на помощь, но Энтур оказался ближе. Он поддержал девушку и с несколько смущённой усмешкой сказал:
— Осторожнее, девица, в доме Ходера ступеньки крутые.
Эльзу вдруг задела эта «девица». Она сверкнула глазами на Энтура и, сдерживая гнев, тихо проговорила:
— Благодарю вас, юноша. Я, к вашему сведению, не первый день гощу в этом доме!
Энтур смутился. А принцесса Аделина покачала головой и рассмеялась.
Наконец все вошли в дом. В небольшом зале, так же как в прошлый раз, был накрыт стол, за которым собралось, казалось, всё семейство владетеля Заречного Хутора. Витольд насчитал двадцать пять человек, вспомнив, что ещё не подошли с реки близнецы, да к тому же один или два человека из семьи Ходера всегда находились в дозоре.
Когда путники вошли, все поднялись с мест в знак приветствия, а Ходер-старший, добродушно улыбаясь, приветствовал гостей:
— С благополучным возвращением, доблестный принц Корфул, прекрасная принцесса Аделина и все ваши спутники. При других обстоятельствах уместно было бы добавить: «с победой», но, думаю, близнецы поделились с вами тревожными новостями. Боюсь, что ваши приключения — только начало большой беды.
Ходер помолчал.
— Не будем предаваться излишней печали, сегодня всё-таки торжество. Все вы вернулись живыми и почти невредимыми.
Он пристально посмотрел на принцессу Аделину.
— Молва о твоей красоте, прекрасная Аделина, давно дошла до нашего захолустья, и теперь я вижу, что молва эта была не ложна. Ты истинная жемчужина Пятиречья. Не скрою, кое-кто из моих молодых сыновей подумывал съездить на Турнир Короны, но, благодарение Небу, вовремя одумались. Ибо, хотя все они хорошие воины, трудно представить более достойного твоей красоты, чем доблестный Корфул Озенгорнский, а, надеюсь, вскоре и Норриндольский. Для меня большая честь принимать вас в своём доме. Это настоящий праздник.
Гости расселись. Принца и принцессу посадили в центре широкого стола, как раз напротив главы семейства. Ужин проходил довольно тихо. Когда все утолили первый голод, Ходер попросил принца рассказать об их приключениях за рекой. Несмотря на то, что Ходер был, как говорится, «тёртый калач», ему довелось несколько раз крепко удивиться. Разумеется, удивили его не морны, не Эрсеп Проклятый, не волколаки, а грюнты, вставшие на сторону принца, и Одинокий волк. Тут Ходер был просто изумлён. Огорчило его предательство Эслима Мирелла.
Потом поговорили о грядущей войне. Принц Корфул пообещал прислать отряд для охраны хутора. Хозяин поблагодарил его.
— Мы здесь довольно сильны, — сказал он. — Хутор сейчас больше похож на крепость, и мы могли бы долгое время оборонять его, но я хорошо помню последнюю битву за Хутор, когда я лишился родителей и братьев. Тогда отряд одного арлеронского капитана здорово помог нам. Жаль, что он так и не вернулся из последней погони за остатками тыштыронской банды. Эх, безрассудная была погоня.
— Он остался в живых, один из всего отряда, — вдруг сказал Витольд, как-то странно улыбаясь. — Его имя — Ольд.
Ходер и принц с удивлением воззрились на хранителя. За столом прошёл шум.
— Отшельник Ольд?! — спросил Ходер. — Не может быть!
— Да, — подтвердил Витольд. — Отшельник Ольд. Мой отец.
Эта новость повергла всех в совершенное изумление. Впрочем, никто не требовал от хранителя подробностей, только принц Корфул покачал головой, а Ходер заметил:
— Потрясающие вести, потрясающие события. Да, что-то меняется в нашем мире. Что-то новое приходит в него.
Этими словами, заставившими всех задуматься, и закончился ужин.
Принц подошёл к Ходеру Старшему.
— Добрый хозяин, — сказал он, — у меня есть просьба к вам. Чуть свет мы отправимся в путь, но прежде мне хотелось бы проститься с моим другом и покровителем, доблестным рыцарем Орсом.
— Зачем же ждать до утра. Утром у вас не будет времени.
Ходер предложил принцу следовать за ним. Принцесса и Витольд тоже присоединились. Но, к удивлению Корфула, Ходер повёл их не на улицу, а вглубь дома по какому-то тёмному коридору. В конце его хозяин толкнул дверь, и они вошли в небольшую комнату, в которой у стены стояла узкая кровать. На этой кровати лежал человек, точнее полулежал, откинувшись спиной на свёрнутый тюфяк. Горел небольшой светильник. У изголовья стоял юноша, а слева на скамейке сидела женщина. Лежащий посмотрел на принца, и на его бескровных губах обозначилась слабая улыбка.
— Орс!!! — вырвался у Корфула сдавленный крик.
Витольд выглянул из-за плеча принца.
— Точно, Орс, — подтвердил он.
— Орс! — снова выпалил принц, — Ты жив! Старина Орс!
И только тут он понял, что стоящий юноша — это Энтур, а женщина — Эйна.
— Жив, ваше высочество, — тихо проговорил рыцарь. — Как же мне было умереть, когда я нашёл свою Эйну.
— А я уже тебя оплакал. А ты… ты…
— Ну значит, мне теперь жить и жить, ваше высочество.
Он помолчал, набираясь сил.
— Вы освободили её, ваше высочество? — спросил Орс.
— Да, дружище, вот она.
И принц вывел вперёд Аделину.