Близнецы догоняют меня, и всю нашу группу пропускают в здание первыми, чтобы проверить, что там с едой. Всё было доставлено и красиво расставлено, декорации в комнате словно из сказки. На этих гигантских деревянных подставках стоят большие букеты роз, перевязанные огромными бантами из широких сверкающих лент. Над головой — огромные балки из грубого дерева, задрапированные живыми гирляндами, с потолка свисают пышные цветы.
— О, — бормочу я, останавливаясь и поднимая взгляд на гигантскую люстру, освещённую настоящими свечами и придающую комнате мягкое сияние. Им помогает в этом высокий камин на стене рядом со столиками с едой и напитками. Он такой высокий, что я могла бы стоять внутри него, если бы не ревущее пламя. — Здесь так красиво.
— Правда? — спрашивает Рейнджер, и я подпрыгиваю. Близнецы переглядываются, а затем обходят меня с обеих сторон, оттаскивая подальше от мудака-вице-президента Студенческого совета.
— Я же говорил, что он тебя раскусил, — шепчет Тобиас, когда они отводят меня в сторону, позволяя толпе просачиваться через парадную дверь. Рейнджер, похоже, полон решимости последовать за нами. То есть до тех пор, пока не открывается задняя дверь и не начинают просачиваться девушки.
И не просто девушки, а как целое стадо супермоделей.
У меня отвисает челюсть, а глаза расширяются.
Святое. Дерьмо.
Мой отец стоит возле задней двери, болтая с пожилой женщиной, которая, как я предполагаю, может быть директрисой Академии Эверли. Он не замечает меня здесь, стоящую в тени, одетую в огромную мешковатую толстовку с капюшоном, джинсы и кроссовки. А кто бы это заметил? Я внезапно чувствую себя ущербной и немного нервничаю. Мой взгляд мечется между двумя близнецами, возвышающимися надо мной, почти как стражи. Мне это нравится. Но я также не питаю никаких иллюзий, что они — или любой другой член Студенческого совета Адамсона — будут проводить со мной много времени, когда все эти великолепные девушки будут хлопать ресницами, глядя на них.
— Привет. — Чей-то голос привлекает моё внимание, и я оказываюсь лицом к лицу с соблазнительной рыжеволосой девушкой, её карие глаза прикованы ко мне. — Я Астер. Я не помню, чтобы видела тебя здесь в прошлом году…? — она замолкает и лукаво улыбается мне, протягивая руку, чтобы поиграть с прядью вьющихся волос у меня на лбу.
— Я только в этом году начал учиться в Адамсоне. Я учусь на третьем курсе, младшекурсник, называй это как хочешь. — Я улыбаюсь, и её щеки заливаются румянцем. Оба близнеца ухмыляются и обмениваются взглядами поверх моей головы.
— Чак холост, — говорят они оба, поворачиваясь, чтобы посмотреть на Астер. — Только что расстался с девушкой.
— О, правда? — Астер щебечет, заметно оживляясь. О-о-о. О нет. Нет, нет, нет.
— На самом деле я не ищу… — начинаю я, но она всё равно протягивает руку и хватает меня за руку, увлекая за собой на танцпол. Она много хихикает, затаскивая нас в толпу, которая только что образовалась между камином и зоной отдыха. Музыка громко гремит из динамиков, и Астер начинает кружиться вокруг меня.
— Я люблю занудных парней, — говорит она мне, улыбаясь, кладёт руки мне на плечи и переплетает пальцы у меня на шее. Я решаю просто смириться с этим — что в этом плохого? — и, кроме того, может быть, это отвлечёт Рейнджера от меня.
После пары танцев Черч манит меня от задней двери скрюченным пальцем, и я следую за ним по дорожке, мимо лодочного сарая, к причалу, который тянется в неподвижную чёрноту небольшого озера. Близнецы уже там, вместе с Рейнджером и Спенсером.
Там ещё есть несколько девушек.
Мой рот сжимается в тонкую линию, когда мы направляемся туда, где они сидят, и присоединяемся к ним на расстеленных одеялах. По кругу ходит бутылка алкоголя, а также косяк.
Я сажусь между близнецами и замечаю, что все три девочки, сидящие напротив меня, пристально смотрят на меня.
— Ты ходишь в Эверли? — спрашивает одна из них, склонив голову набок. — Я никогда не видела тебя раньше.
Теперь Рейнджер действительно смотрит на меня, и я чувствую, что у меня перехватывает дыхание. Чтобы отвлечь его, я наклоняюсь вперёд, проползаю между его вытянутых ног и выхватываю бутылку виски из его руки. Он пристально смотрит на меня, усиленно моргая, а затем наблюдает, как я откидываюсь назад и отхлёбываю немного алкоголя. Он обжигает, и я почти задыхаюсь.
— Он ходит с нами в школу, — отвечает Спенсер, глубоко затягиваясь косяком, кончик которого светится довольно ярким оранжевым цветом. — Конечно, он женоподобен и уродлив, но ты не должна заходить так далеко.
Девушки обмениваются взглядами, а затем эта высокая блондинка откидывает назад свои медовые волосы и бросает на него холодный взгляд.
— Значит, сказать, что твой друг-парень выглядит как девушка, — это оскорбление? Как насчёт того, чтобы ты катился ко всем чертям, Спенсер Харгроув? — она шмыгает носом и поворачивается ко мне, одаривая улыбкой. — Кстати, я Селена. — Она протягивает мне руку, но я знаю, что она не предлагает пожать её — она хочет виски. Я передаю его ей, и она улыбается, прежде чем сделать большой глоток. Девушка с волосами цвета электрик справа от неё наклоняется к Рейнджеру, прижимаясь грудью к его руке.
Внутри меня возникает странное чувство дискомфорта, которое я не могу определить, как будто я пытаюсь уцепиться за все эти веревки, но они продолжают выскальзывать у меня из рук.
«Это потому, что ты не хочешь, чтобы кто-нибудь из парней из Студенческого совета трахался сегодня вечером, да?» Как только я идентифицирую эмоцию, мне становится не по себе.
Но ведь так оно и есть, да? Я имею в виду, правда, у меня паранойя что парни, найдут девушек, чтобы… сделать с ними что угодно сегодня вечером. И мне даже не нравится ни один из них. Что, чёрт возьми, со мной не так?
— Я Чак, — наконец говорю я ей, после того как она возвращает мне виски. Я отпиваю ещё немного, а затем передаю её Тобиасу.
— Эй передавай пых-пых, ты, пятно от дерьма, — говорит Спенсер Рейнджеру, когда тот слишком долго затягивается косяком. Они свирепо смотрят друг на друга, но, в конце концов, травка попадает ко мне, и я делаю огромную затяжку, драматично кашляя и задаваясь вопросом, не сошла ли я, чёрт возьми, с ума.
Если мой отец застанет нас здесь, мне крышка. То есть смертельно облажаюсь. Он вполне может вырыть мне могилу и похоронить в ней.
— Ты милашка, Чак, — произносит девушка посередине, откидываясь назад, её длинные тёмные волосы опускаются в озерную воду. Она, кажется, не обращает на это внимания и тычет в мою ногу своей. — Мне нравятся женственные мальчики.
Рейнджер издаёт странный звук себе под нос, но я притворяюсь, что не замечаю.
— Мы уже третий год продолжаем эту традицию, — говорит Черч, мило улыбаясь. Он даже щурит глаза, но я вижу его насквозь. Держу пари, он мог бы стать ниндзя и свернуть кому-нибудь шею прежде, чем кто-нибудь даже заметит. — Сидим здесь, на берегу озера, курим травку…
— И каждый год мы приглашаем одного нового человека присоединиться к нам, — говорит Рейнджер, ухмыляясь и глядя на меня. — Наш новый любимый человек, Чак Карсон.
— Может быть, на этот раз нам стоит отказаться от этой традиции? — вставляет Тобиас, небрежно пожимая плечами, но Рейнджер сейчас сосредоточен на мне.
— Да ладно тебе, Чак — крутой парень. Он справится с этим.
— Справлюсь с чем? — спрашиваю я, но тут Рейнджер и Спенсер оба ухмыляются и прыгают на меня.