Меня бросает то в жар, то в холод. И так до бесконечности.
Но больше всего, горят мои губы…
Касаюсь их пальцами, перед глазами снова и снова, будто на перемотке, проживаю мою безумною выходку – спонтанный, дерзкий поцелуй.
Я так хорошо запомнила вкус губ незнакомца, их упругость, даже запах. Они пахли вишнёвым ликёром…
Кожу лица, особенно в районе подбородка, покалывает после жёсткой щетины.
В голове вертятся безумные фантазии, от которых щёки заново покрываются алыми пятнами.
Когда он такой большой и сильный прижимает меня к влажному, раскачанному телу.
Где-то в районе груди и внизу живота кипят, взрываются вулканы.
Что со мной происходит?
Мне кажется, будто я дрожу больше не от страха, а от чего-то другого. Более безумного и безудержного.
Зря, зря, тётю ослушалась.
Надеюсь, оооочень надеюсь, что «Робинзон» ничего не понял, не увидел моё лицо и не поднимет целую армию злых охранников на мои поиски.
До сих пор не понимаю, как мне удалось сбить с толку, тем более столкнуть с бортика такую махину?
Это было на адреналине…
Я боролась за свою жизнь.
Кто он такой?
К сожалению, не успела рассмотреть его лицо.
Только губы…
Ну а что мне нужно было делать?
Это был единственный вариант, чтобы не попасть в неприятности – сбить незнакомца с толку.
Если бы я попалась, я бы свою тётю подставила, в первую очередь.
Слышу скрип двери, затем шаги. Сквозь маленькую щелочку вижу знакомые очертания фигуры – это моя тётя.
Фух… Немного расслабляюсь, увидев её.
Толкаю дверцу, несмело показываюсь из душного шкафа. Рита выглядит взвинченной. Немного растрепанной. Она застёгивает на форме верхние пуговицы, глядя на меня с печалью, и произносит на языке жестов:
– Я обо всём договорилась. Ты принята на работу. Начинаешь с завтрашнего дня.
Что?
Работа?
Она это серьёзно?
Даже и не думала о таком.
– Правда? Тётя Рита, я так вам благодарна!
Хочу бросится к ней с объятиями, но она холодно останавливает меня жестом.
– Послушай внимательно! Это место – ад на земле! Ты должна быть тихой и покорной. Ни в коем случае нельзя ни с кем спорить и привлекать к себе внимание. Обещаешь?
– Да.
Молюсь, чтобы инцидент у бассейна был забыт и пущен на самотёк. Очень прошу Боженьку, чтобы незнакомцу вдруг стало дико лень во всём разбираться. Или, хотя бы, чтобы он меня не запомнил. Чтобы не испортить шанс.
– И самое главное правило – не влюбляйся в своего хозяина.
Влюбится?
В кого?
В того свинтуса пузатого с залысиной на макушке?
Ещё чего.
Её главное правило меня, правда, едва не рассмешило.
Тогда я даже не думал, о каком хозяине идёт речь.
Я видела Николая Власова! Но… ни разу прежде не видела его сына Владимира.
– Риточка, я сделаю всё, что попросишь! Только бы у меня была крыша над головой, еда и работа.
– Вот, я принесла тебе немного еды. – Тетя протянула мне небольшой пакет с пластиковыми контейнерами. – Будешь жить в соседней комнате с поварихой Варварой. Завтра тебе выдадут форму, и я расскажу, что нужно будет делать.
Глава 6
Утро в особняке олигарха Власова начинается не с кофе… У прислуги так точно. Персоналу некогда присесть, чтобы хоть немного дух перевести.
Девушки, работающие прислугой, уже с пяти утра на ногах. У них чёткий приказ – выдраить дом до блеска, накрыть на стол до пробуждения хозяина.
Мне так повезло получить эту работу! Да хоть какую! Здесь раз в пять лучше, чем в общежитии и раз в десять, чем в детдоме.
Меня поселили в одну комнату с поварихой Варварой, которая, как мне показалось по выражению её пухлого лица, не обрадовалась моему появлению и устроила мне «дедовщину».
– Вставай лентяйка лежебока! – с меня рывком и очень грубо срывают одеяло. В лицо летят какие-то вещи, яркий свет слепит глаза. Буквально подскакиваю на кровати, пугаясь резкого тона и не понимая, что происходит. – Едрит-Мадрид! А хилая какая! Кожа да кости! Скочерыжишься здесь на раз – два, не успеешь сказать «первая зарплата».
За окном ещё темень, здесь в маленькой комнатушке с двумя кроватями и двумя шкафами, уже горит свет, кипит жизнь.
– Заправь мою кровать! – звучит наглый, командирский тон.
Передо мной, уперев руки в бока, стоит рыжая, толстая женщина в белой форме. Поварской китель на ней трещит по швам и слишком обтягивает её тучное тело.
На боках выпирают по три ряда складок. Лицо женщины похоже на свиное рыльце. Когда она кричит, периодически с её тонких губ срывается что-то, напоминающее поросячьи похрюкивания, из-за своего маленького, сплюснутого носа.