– А теперь о других новостях на сегодня! Александр Александрович провёл важный благотворительный вечер в одной из своих летних резиденций…
Не знаю почему, но что-то заставило меня напрячься и более внимательно вслушаться в речь телеведущей.
– Особым гостем на приёме оказался Николай Власов и его сын – Владимир Власов, чьё состояние на сегодняшний день впечатляет. Услышав так хорошо мне знакомую фамилию, я, незаметно для себя, с силой сжала больничные простыни пальцами, почти проткнув их до дыр.
Дальше мелькают кадры роскошного интерьера, где всё в золоте, сияет так, что больно глазам, где джентльмены в дорогих костюмах, а женщины в ослепительных платьях, важно расхаживают по богато убранному залу, приторно улыбаясь друг другу.
Внезапно камера показала его…
Влад стоял рядом с обворожительной, изящной брюнеткой в красивом кремовом платье. Положив руку ей на талию, увлёк за собой в танец.
– Спокойно Поля, спокойно.
Он с другой девушкой. Прижимает стройное тело к себе, властно сжимая пальцами талию. Смотрит на неё сдержанно, а она смущённо улыбается, невинно краснея. Наклоняется ближе, что-то шепчет ему на ухо и хихикает, продолжая как бабочка изящно порхать перед ним.
Быстро отворачиваюсь, словно получив хлёсткую пощечину.
Мне это не нужно! Я не должна смотреть! Не должна страдать и нервничать ради ребёнка! Кто-нибудь, прошу! Немедленно выключите! Просто прекратите всё это, сейчас же…
– Наши корреспонденты отметили, что Владимир Власов пользовался особым вниманием президента. По слухам, Александр Александрович уже подыскивает супруга для своей единственной дочери: умницы, красавицы – Елизавете Авдеевой.
Сделав глубокий вдох, я накрыла ладошкой живот, и внезапно почувствовала странную дрожь… Мой малыш впервые толкнулся.
– Поздравляем, у вас девочка!
Где-то вдали слышатся слова акушерки, хотя она стоит в шаге от меня, но я настолько обессилена и измучена, что нахожусь в каком-то пограничном состоянии, между обмороком и бодрствованием.
На интенсивно вздымающуюся грудь ложится тёплый, крохотный комочек, который начинает истошно кричать.
Как же быстро летит время! Еще будто только вчера я держала положительный тест на беременность в руке и не знала, как реагировать на шокирующую новость, а сейчас держу на руках живого человечка, которому дала жизнь.
– Маленькая моя…
Теперь сквозь улыбку по щекам хлещут слёзы, я смотрю на неё, такую маленькую, такую чудесную и вся боль, все те кошмары, через которые я прошла сегодня забываются.
– Моя сладкая, красивая девочка, – касаюсь дрожащими губами крошечной головки, трепетно целуя дочь.
Роды были долгими, изнурительными, преждевременными. Я родила почти на месяц раньше из-за того, что у меня резко отошли воды. Хорошо, что Армен был дома, он как раз копошился в саду, сажая картошку, бросил лопату, когда я закричала, и побежал заводить машину.
Малышка родилась здоровой, но худенькой. Главное, что всё у нас будет хорошо! Она рядом, со мной… Я так долго ждала этой встречи.
Акушерка ненадолго забрала ребёнка, чтобы провести необходимые процедуры, вернула мне её аккуратно завернутую в чистую пелёнку и задала важный вопрос.
– Как назовете?
– Вера. Мне нравится имя Вера.
В честь того, что только благодаря ей я не опустила руки даже в самые тяжёлые, безвыходные минуты жизни. Да, я верила в чудо, верила в лучшее… Она была и есть мой единственным, настоящим смыслом жизни. Моим стимулом, мощной мотивацией двигаться только вперёд.
– Очень красивое имя.
Малышка кряхтит, открывает ненадолго глаза и смотрит точно на меня. Дыхание перехватывает. Она копия Влада! Смотрю на неё и вижу его. Вижу его ледяные, бездушные глаза, в которых можно утонуть. В моей жизни начинается новое испытание. Я поклялась забыть Влада, поклялась не вспоминать о нём никогда, даже на секунду, но как не нарушить свою клятву, если она, моя дочь… его дочь! Будет постоянно мне о нем напоминать.
– А отец? Кого пишем? – глянула на меня, приспустив на кончик носа очки.
– Никого.
Женщина молча отворачивается и ставит в графе «отец» прочерк.
Глава 14
В моей жизни много чего изменилось… Есть много хороших моментов есть и плохие. Год назад Армен ушёл из жизни, неизлечимо заболев. Нари тяжело переживала эту утрату, ей пришлось распродать всё и уехать к матери в Армению. Остался только дом, который я выкупила у неё за те сбережения, что накопила за столько лет.
Я привыкла к их дому и не хотела уезжать. Там всё стало для меня слишком родным. Я хотела оставить его в память о добром человеке с большой буквы, однажды не прошедшим мимо сбившейся с пути, одинокой девушки, на которую было всем плевать.