Вера держит няню за руку, испуганными глазёнками смотрит на нашу приближающую ораву. Другой рукой обнимает ту самую уродливую куклу с разноцветными волосами, с которой играла в актовом зале. Предчувствую, что это её единственная игрушка.
Стыдно. Стыдно, Влад!
Твой ребёнок в обносках, возможно даже голодает, а ты обедаешь по выходным из золотых тарелок с членами президентской семьи и в отпуск летаешь на Мальдивы.
Почти до неё дошёл, но Евгений меня притормаживает.
– Влад, ты что творишь? Спятил? Ты на полном серьёзе ребёнка из детдома взял? Скажи мне, что это просто пиар ход!
– На полном серьёзе.
По лицу видно, насколько мой зам ошарашен.
– А тебя не волнует, что на это скажет твой отец?
– Нет, – равнодушно жму плечами. – Потому что он не узнает. Эта девочка, я более чем уверен, моя родная дочь.
Или моя, или… она внебрачная дочь моего отца. Но на отца Вера не похожа. Она – моя копия. Сомнений быть не может, но тест на отцовство я сдам. А пока в голове полный раздрай!
Полина…
Как ты могла меня обмануть и столько лет скрывать от меня моего ребёнка?!
Делаю шаг к Вере, приседаю и подхватываю девочку на руки. Такая лёгкая! Весит не больше пушинки в моих здоровенных руках.
– А вы кто, дядя? Вы не представились, это невежливо, – дует щёчки и сейчас становится похожа на забавного хомячка.
Ха! А кроха-то с характером.
Узнаю свой почерк. Точно Власова.
– Зови меня Влад.
Решаю пока не говорить Вере, кто я такой на самом деле. Дождёмся теста ДНК.
– Объект выходит, всем приготовиться и глядеть в оба, – объявляет в наушник начальник моей охраны.
Мы выходим…
На улице северный полюс.
Начался снег, который, по прогнозам синоптиков, должен превратиться в метель.
Вера прячет личико в воротнике моего пальто, спасаясь от ледяных порывов ветра, и маленькими ручками хватается за его лацканы.
– Куда вы меня несёте?
– К маме поедем. Покажешь мне свою маму, малышка?
– К маме? Ураааа! – девочка оживает, хлопнув в ладоши, когда я усаживаю её на заднее сиденье мощного внедорожника, пристёгивая ремнём безопасности.
– Гони. В третью городскую. Быстро, но осторожно. Понял? С нами ребёнок. – Предупреждаю водителя, тот с ответственным лицом кивает, глядя из зеркала на Веру, которая с любопытством и огоньком в медово-карих глазах, рассматривает салон автомобиля.
Боже…
Просто поверить не могу.
У неё и правда мои глаза.
Двери хлопают, мотор ревёт.
Кортеж из пяти чёрных автомобилей синхронно срывается с места, поднимая за собой столб снежной пыли.
– У вас не машина, а танк! – пищит от восторга.
Уголок губ дергается.
Какая же она смешная!
Чудо маленькое.
В этой шапке своей смешнючей, которая на лоб постоянно сползает, заставляя Веру без конца её поправлять ладошкой, у которой помпон больше, чем её голова.
– Скажи, Вера, а ты знаешь, что случилось с твоей мамой?
– Мама в аварию попала. Я очень хочу, чтобы она поправилась!
Сердце больно кольнуло в груди.
Неужели от жалости?
Разве я должен её жалеть?
После того, как она со мной поступила.
Но она умирает…
В такие моменты, наверно, люди готовы простить абсолютно всё.
Телефон в моём кармане оживает. На экране мигает номер отца.
Вот чёрт…
Я должен ответить.
– Здравствуй, Влад. Я тебе с потрясающими новостями звоню!
Голос отца звучит бодро, с огоньком. Очень редко, когда можно застать его в таком расположении духа. Практически невозможно.
Мой отец, Николай Власов, один из самых богатых людей России, холоден, как кусок стали. Жесток и циничен.
– В субботу, в семь вечера нам назначен ужин в президентском доме. Ты должен там быть, без вариантов. Встреча состоится в твою честь!
Задерживаю дыхание, по спине проносится холод.
Ох, как не вовремя…
Внезапно, на пол салона раздаётся детский смех.
– Дядя Влад, смотрите, смотрите! Какое у меня красивое сердечко получилось! Это для вас я нарисовала. Нравится, красиво?
Малышка радостно пищит, чиркая пальчиком по запотевшему стеклу. Я впервые вижу её улыбку, слышу чистый, звонкий смех и вижу, как искрятся её изумительные глаза.
Мне кажется, за всё это я готов продать собственную душу.
– А можно я вас папочкой буду называть? Вы меня удочерили? Или… или вы мой настоящий папа?
Накрываю рукой динамик, но, кажется, не успеваю.
– Кто там с тобой? – можно было по голосу уловить, как отец напрягся. – Это ребёнок, что ли?
Вера продолжает хихикать, рисуя на стекле уже другие каракули.