С приходом к власти большевики принялись выполнять свои тайные обязательства перед Германией. Для заключения сепаратного мира в Брест-Литовск направляется делегация; инструкция Ленина — подписать мир любой ценой, на любых условиях. Условия оказались не просто грабительскими, но и унижающими Россию и ее многострадальный народ. В марте 1918 года Брестский мир был подписан. В результате в зоне немецкой оккупации оказались Прибалтика, Белоруссия (кроме части Витебской и Могилевской губерний), часть Псковской, Курской, Воронежской губерний, Донской области, Малороссии, Крыма и частично Закавказья. Так большевики расплатились за финансовое спонсорство (в основном идущее через еврея Парвуса, а также через внешнеполитическое ведомство кайзеровской Германии), за «литерный состав» с еврейскими большевиками во главе с Лениным, пропущенный германцами через границу и предательское сотрудничество с немецкой разведкой (в том числе тех, кто значился в числе ведущих переговоры в Брест-Литовске: Троцкого, Иоффе, Карахана). Ныне известно, что придя к власти большевики не надеялись удержаться долго, и лихорадочно уничтожали документы, свидетельствующие об их сотрудничестве с германской разведкой, а также секретные письма на имя Ленина по этой проблеме.
«Аннексионистским договором» предусматривалась выплата трехмиллиардной контрибуции хлебом, рудой и другим сырьем с передачей Германии 245 564 килограмм русского золота.
Кабальный Брест-Литовский договор — то, что для русских, для бывших подданных Российской империи стало игом и позором, Адольф Гитлер назовет «образцом безграничной гуманности», а вот аналогичный Версальский договор, по которому Германия должна будет оплачивать репарации странам-победителям, станет преподносить своим сторонникам и миллионам простых немцев как самый постыдный, и оттолкнется от него, проводя политику ненависти к захватчикам и сплачивая силы для борьбы. «Я брал оба договора, сопоставлял их друг с другом пункт за пунктом и демонстрировал аудитории, насколько Брестский договор в действительности являлся образцом безграничной гуманности по сравнению с бесчеловечной жестокостью Версальского договора. Результат получался ошеломляющий. Выступать мне в то время (в начале 20-х годов. — Авт.) приходилось перед аудиториями примерно в две тысячи человек. Сначала из зала на меня глядело по крайней мере 3600 враждебных глаз, а спустя три часа, к концу собрания, передо мной обыкновенно была уже единая масса, сплоченная чувством священного негодования и неистового возмущения против авторов Версальского договора. И я с удовлетворением чувствовал, что опять и опять удалось нам освободить сердца и мозги сотен тысяч соотечественников от ядовитого семени лжи и внушить им нашу правду».
А вот свидетельство пастора Симонса, оказавшегося в первые послереволюционные годы в Петрограде и знавшего многие вещи не понаслышке. Выступая в 1919 году перед американским Сенатом, пастор говорил: «…тысячи русских рабочих… не могли больше найти работы, потому что почти все фабрики были закрыты; и с этим связана длинная история, включающая немецких агентов — много станков было разрушено только затем, чтобы Россия была ослаблена экономически и стала зависима от Германии в отношении разных продуктов. И мы также знали — и я подчеркиваю это особенно — что во время заключения Брест-Литовского договора тысячи коммерческих агентов из Германии разгуливали по улицам Петрограда и Москвы и других крупных городов, принимая заказы на немецкие запасы. Все это выглядело так, как будто бы Германия имела в уме подорвать Россию экономически, и большевистский режим ей в том очень помог. Сознательно или нет, этого я не знаю, не могу сказать, но для нас, очевидцев, это выглядело очень подозрительно. Я знал управляющих заводами, и они говорили: «Только подумайте! Рабочие ворвались, расколотили ценнейшее оборудование в куски, и когда мы пытались объяснит им, что это их хлеб и масло, они ответили: «Ха! Наш хлеб и масло! Мы разрушаем капитализм!». Это было вложено им в головы. «Мы отменяем капитализм», но они резали гуся, который нес золотые яйца. Они не видели связи между тем, чтобы иметь работающую фабрику, и обеспечением достатка».