Пытаясь максимально сосредоточиться на учебе, она прилагала немалые усилия, чтобы отгонять от себя мысли о Драко. Аппетит пропал, сильно похудела, объясняя это пережитым стрессом от войны.
Она сидела в Большом зале на завтраке, ковыряясь вилкой в омлете, в первый учебный день. Уставившись в тарелку, она не видела, как появился в огромных дверях он, она почувствовала.
Он шел с Панси Паркинсон, Теодором Ноттом и Грегори Гойлом, о чем-то беззаботно общаясь. Он был сдержан. На его лице уже не играла ядовитая ухмылка, что сопровождала его постоянно везде, кроме их места.
Война изменила их всех.
Все ее существо охватила дрожь. Щемящее чувство в груди заставило глазницы жечь от невыплаканных слез. Она отвела взгляд, уставившись в тарелку, но это не помогло. Чтобы не разразиться градом слез Гермиона резко подорвалась, схватила сумку и выбежала из Большого зала. И оказаться ей хотелось сейчас только в одном месте. Почувствовать его присутствие, выплакаться, облегчить душу…
Прибежав под лестницу астрономической башни, она бросила сумку и забралась на подоконник с ногами. Отдавшись чувствам, тихо всхлипывала, уткнувшись в руки, сложенные на коленях. Неизвестно сколько времени прошло, но Гермиона уже понимала, что на первую пару не попадет. Просто была не в состоянии. Если так пойдет дальше, что от одного его вида она будет так плакать, никакой учебы не получится… Интересно, а можно ли наложить Обливиэйт на себя?
- Грейнджер.
Голос. Его голос. Гермиона приподняла голову и заплаканными глазами в удивлении воззрилась на Драко. Он стоял напротив, засунув руки в карманы, недоуменно смотря на нее.
- Думаю, мне действительно нужно что-то знать, раз ты какого-то хрена находишься в моем месте.
Она сглотнула. Быстрыми движениями стала вытирать мокрые от слез щеки. Ее распущенные волосы, доходившие до середины спины, упали на лицо, и она пятерней зачесала их назад, лихорадочно думая, что ответить. Он кинул сумку на подоконник и встал рядом с ней. Так близко, как не стоял уже почти полтора года…
После той встречи после суда у Драко стали чаще появляться галлюцинации с Грейнджер. Было так много сцен, особенно интимных, что это было похоже на наваждение. Драко даже пытался удовлетворять свое нереализованное желание с Паркинсон. Но все было не то.
Какого-то черта глюки с Грейнджер повторялись, не прекращаясь. Вплоть до годов, когда он был маленький. Будто та ситуация прорвала плотину и усугубила состояние Драко. Этого не могло быть, он не верил. Но грязнокровка так смотрела на него… Чего-то ждала. Каждый раз рядом с ней боль в груди начинала пульсировать, приводя в смятение. Что его могло связывать с ней? Почему она так действовала на него?
Устав от вопросов, он решил, что должен знать, что она хотела ему показать.
Войдя в Большой зал, он быстрым взглядом отыскал ее макушку за гриффиндорским столом. Она стала для него наваждением. Острым желанием. Сев за слизеринский стол, он увидел, как она выбежала, и он тут же, сославшись, что забыл учебник, быстрым шагом последовал за ней. И чем дальше она шла, тем больше он пребывал в недоумении – она направлялась прямо в его место. О котором никто не знал.
Драко смотрел на нее… Она не казалась ему противной или мерзкой… В тайне, признаваясь только себе, стала ему желанной.
Она преследовала его. Во снах и наяву.
Драко достал палочку, направив на нее:
- Твое предложение еще в силе?
Она кротко кивнула, смотря прямо ему в глаза.
- Легилименс…
«- Как можно быть такой неуклюжей?..
— Так ты не в обиде?..
— Зачем ты общаешься с этими недоносками?..
- Завтра уже увидишь меня на парах, не успеешь соскучиться…
- Ты бы мог перестать называть меня грязнокровкой при всех, Малфой!
- Нет, тогда пропадет вся суть перепалок. Но ты неплохо отвечаешь…
Драко обнимает ее за талию и притягивает к себе, углубляя поцелуй…
- Малфой!
Он обнимает ее в углублении каменой арки, чувствуя облегчение и спокойствие…
- Малфой, это действительно очень важно! Для меня!
- А я вот скучал. А когда увидел тебя на кубке, думал шеи этим двоим переломаю, за то, что ты с ними, а не со мной…
- С кем ты идешь на бал?
- Увидишь…
- Я ни с кем не целовалась, Малфой! Что вообще ты себе позволяешь!
- Ты так смотрела на него, улыбалась ему, обнимала…
- Мне сейчас некогда, меня ждет Макгонагалл.
- Так она тебя уже дождалась…
- Это ужасное заклинание. Не представляю, как это – когда с тобой что-то происходило и не помнить об этом. Я хотела бы помнить любую мелочь, произошедшую со мной в жизни.
- Это звучит ужасно, только если ты знаешь об этом. И иногда это нужно, ради безопасности…
- Почему ты не отвечал?
- Я такое натворил, Гермиона…
Она сидела на нем без блузки, лифа, с задранной юбкой, растрепавшимися волосами, полузакрытыми глазами…
- Скажи Уизелу, пусть не прикасается к тебе, иначе я его убью…
- Меня там ждут… Начинай.
- Обливиэйт…
Драко выбросило из ее воспоминаний, и он пошатнулся от нахлынувших чувств. Нет, он ничего не вспомнил, он увидел все это с ее стороны, но пазлы в голове сошлись в цельную картину, и пытаться выдавать галлюцинации лишь за галлюцинации, а не воспоминания – было глупостью.
- Обливиэйт?.. – он скривился в изумлении, широко открыл глаза, сведя брови на переносице. Гримаса неверия отразилась на его лице, он смотрел прямо на нее, ожидая объяснений и она не заставила себя ждать.
- Тебя ожидал Волдеморт на рождественских каникулах, мы не могли рисковать, он бы убил тебя, если бы увидел, что ты со мной, с грязнокровкой, - она в волнении теребила руки, вместе с ним она прожила их совместные моменты, с щемящими в груди чувствами и эмоциями. Глубокими, изначальными, мощными, - все произошло так неожиданно, ты позвал меня на встречу около Запретного леса и настоял… - она опустила голову, всхлипнув, - я пообещала, что верну тебя, но все это время, все полтора года, я искала способ, заклинания, зелья – ничего не подходило, все с ужасно опасными побочными эффектами, я не могла рисковать, - она тараторила так быстро, что еле успевала переводить дыхание…
Значит, у него не повредился разум… Волдеморт своим воздействием практически прорвал плотину обливиэйта, наложенного Гермионой. И логически, это не было удивительным: ведь Темный Лорд был сильнейшим волшебником своего времени, а мощный круциатус сильно воздействовал на мозг, при определенных умениях доводя людей до сумасшествия.
Он поднял руку и потянулся к ней, приподнимая за подбородок. Смотрел на нее, не в силах что-либо произнести. Захлестнувшие чувства не складывались в слова, хотя, казалось, он многое хотел бы сказать.
Он осознал, что узел тупой боли в груди неожиданно ослаб, распускаясь по ниточкам, превращаясь в легкое, теплое чувство, разлившееся по всему его существу. Ничего толком не помня, лишь имея отрывки воспоминаний, он не знал, как это было с его стороны. Но знал, что чувствовал.
Она застыла в ожидании, не отводила от него взгляда. Драко гладил большим пальцем её по щеке, осматривая опухшее от слез лицо, и несмотря на это она оставалась… Красивой.
Он припал к ее губам. Электрический ток пронзил все его существо, распространяясь по всему телу, захватывая в пучину чувств. Гермиона, пропустила вздох, обхватила его за плечи, притягивая к себе, пытаясь прижаться всем телом. Растворилась в этих долгожданных объятиях, родных губах, в нем всем…
Не веря в то, что у нее получилось.