Через некоторое время в учительской загремели шаги, и в кабинет директора зашел инквизитор, уже снявший серую шинель — под ней оказался темный штатский костюм. В вороте белой рубашки тускло поблескивала широкая полоса металлического украшения вроде гривны, а шейный платок или галстук он не носил. Его сопровождал один из эсвешников, который внимательно оглядел комнату и сразу же встал у двери, ожидая приказаний. Следом вошел мрачный, как туча, Фоули.
Инквизитор кивнул Лео, видимо приняв того за секретаря, уселся за директорский стол, в то же кресло, где сидел инспектор полиции. Достал из принесенного с собой чемоданчика стопку бумаг.
— Господин Фоули, распорядитесь, чтобы учащихся отпустили по спальням, за исключением Бьянки Луизы Венарди, ее пусть приведут сюда, а ко мне пригласите школьного преподавателя артефакторики.
У инквизитора был тонкий прямой нос, высокий лоб, сжатые в нитку губы и темные, неожиданно густые ресницы, затенявшие угольно-черные глаза. Голос усталый, тихий и без тени акцента.
— Слушаюсь, господин квестор-дознаватель!
Не из Иберии, а из Каталуньи, значит. Впрочем, какая разница — гигантский аппарат Инквизиции распространялся на всю Европу, не считая, конечно, Альбиона, зеленого острова Эйрин и империи Аквилон.
Директор ушел исполнять распоряжение.
— Господин Лемман, зайдите, там видеть вас хотят, — послышалось из учительской.
Официальный квестор-дознаватель Инквизиции его святейшества Папы Мануэль де Лерида сложил пальцы домиком, утвердил на них четко очерченный подбородок и бесстрастно посмотрел на входящего. Преподаватель артефакторики был бледен, и руки у него мелко подрагивали. Лео разозлился — какой-то демонов сын, укравший артефакт, заставляет всю школу не спать, не есть, да еще перед Инквизицией приседать. Лично бы поймал и пристукнул!
— Скажите, какими артефактами располагает школа? — поинтересовался инквизитор.
— Господин… э-э-э…
— Де Лерида.
— Г… господин де Лерида… — голос Леммана задребезжал. Простецам, оказывается, тоже при Инквизиции не по себе. — Стандартный учебный набор, разрешенный к использованию ва-вашим ведомством. Плюс у меня самого, если позволите… е-есть небольшая личная коллекция. Для дополнительных уроков, и по роду занятий интересуюсь. Ни… ничего незаконного, конечно же.
Хоть бы сесть предложил.
Инквизитор посмотрел на эсвешника. Молодой кудрявый парень, на рукавах шинели поблескивали нашивки — фасции с маленькими секирами. Ликтор, личный помощник инквизиторского чина.
— Люсьен, пройдите с господином Лемманом и принесите сюда его коллекцию.
Ликтор щелкнул каблуками и вышел вместе со стариком.
— Бьянка Луиза Венарди.
Лео глубоко вздохнул и с силой потер лицо ладонями. Остаток вечера обещал быть очень, очень долгим.
Глава 3
Солнце давно зашло, стемнело. За окном сыпал мокрый снег с дождем, расчерчивая косой сеткой конус желтоватого света над будкой сторожа.
Глухую стену казармы напротив школы не освещало ни одно окно — на эту сторону выходили только темные слуховые под самой крышей. Из форточки дуло. Противно подвывал на улице ветер, а в кабинете директора примерно с такими же интонациями, только в более низком регистре, рыдала Бьянка Луиза Венарди.
Каталунский выходец и квестор-дознаватель Инквизиции мрачно смотрел ей в переносицу и, очевидно, отчаянно жалел, что вообще переступил порог школы. Лео понимал его чувства, потому что Лу концертировала уже больше часа и останавливаться не собиралась. Домой ему сегодня опять не попасть.
— А еще-о-о! Еще, святой отец!
— Я не рукоположен, — в сотый раз терпеливо повторил инквизитор. На Лу это заявление в сотый раз не произвело никакого впечатления.
— А еще-о! Еще я Галке… То есть Эмери Райфеллу, дала одну карточку, и велела чтоб он в церковь прокрался и в библию падре Кресенте подложил!
— Какую карточку? — безнадежно спросил де Лерида.
— Даму пи-и-ик!
— С какой целью?
— У нас был клу-у-б! Чтоб по вечерам истории рассказывать! Я веду, а все по очереди говорят, что они делают… ну, то есть не они, а их герои… Так поиграть много кто хотит… хочет, и мы ввели испы… испытания. А Галка с Рыжим дружит, а Рыжий га-а-ад! Поэтому я ему дала задание посложнее, чтоб не мог исполнить.