— Очень хочу с вами пообщаться, господин Грис, — возвестил директор, потрясая пачкой тетрадок.
— Прямо здесь? — с покорной обреченностью спросил Лео.
— Идемте в кабинет истории.
В кабинете Фоули уселся за учительский стол и швырнул тетрадки на зеленое сукно.
— Как вы полагаете, господин Грис, где вы работаете? — начал он не предвещающим ничего хорошего тоном.
— В школе второй ступени имени Иньиго Люпуса.
— Да-а? А судя по этим работам мне кажется, что вы полагаете себя где-нибудь на кафедре Королевского Университета. Или во дворе Оксфорда верхом на бочке. Нет? Может, я ошибаюсь?
— Да что я сделал такого, господин Фоули?! Объясните, прошу!
— Ну давайте посмотрим! — Директор наугад вытащил одну из тетрадок. — Так, что тут у нас… Дефо Габриил, первая младшая группа. Тема сочинения: «Малефики и вред, который они приносят обществу». И что же нам пишет этот достойный юноша?
Фоули откашлялся, приблизил тетрадку к глазам и издевательски прочел:
— «Не все малефики хотели людям вредить. Перед войной Константин Дагда Гиллеан, малефик и ученый-артефактор, подал прошение Каролевскому Университету, чтоб основать кафидру для настоящих людей и малефиков тоже. И туда принимали кого ни попадя, чтоб все учились».
Директор испепелил Лео взглядом и продолжил:
— «Дагда Гиллеан учил, чтоб малефики и люди совместно работали, и чтоб везде был мир. А еще он переписывался с учеными Ольбиона, потому как сам был оттудова, и всех там знал. Знаком же его кафидры была литучая рыба, потому что она живет в двух средах, в воде и в воздухе».
— Но, позвольте, — начал Лео. — Это же правда! Перед войной Дагда читал публичные лекции в Королевском Университете и целый курс успел выпустить перед тем, как его убили.
— Какое отношение какой-то там выскочка имеет к теме сочинения, утвержденной министерством образования, а?
— Может быть, такое, что его смерть послужила поводом начать войну и вбить последний гвоздь в возможность сотрудничества ма… малефиков и людей? Что она оказалась странно выгодной обеим сторонам?
— И что, надо эту ценную идею донести до детей, которые тут же ее в сочинении изложат? Вы соображаете, что школа курируется Надзором? Что в школе, например, прямо сейчас ведется инквизиторское расследование? А вы им сказочку про доброго малефика?
— Это не ска…
— Мал-чать!
— Да, господин директор, — покорно сказал Лео.
— Вы меня поняли?
— Да, господин директор.
— Что именно вы поняли?
— Преподавать по учебнику. Помнить, что школа курируется Надзором.
— За-ме-ча-тель-но. Идите. Ну что вам, падре Кресенте? — Фоули всем корпусом повернулся к тихо подошедшему капеллану.
— Извините, но вас, Лео, господин де Лерида ищет. Месса закончилась, и он ждет в кабинете директора.
— Где ж еще ему быть! — рявкнул Фоули, сгреб тетрадки и понесся вперед по коридору, стуча и хромая, как раненый кентавр.
Лео вздохнул и нога за ногу поплелся в лапы Инквизиции. Он явно попал в полосу неприятностей, которые никак не хотели заканчиваться, хоть и выставил фоном кисмет.
Господин де Лерида засел за баррикадами из книг и картонных папок с документами — и правда, как мантикор в логове. Он проглядывал тетради со скоростью, которая, по мнению Лео, человеку не должна быть доступна, и время от времени раздраженно посматривал на дверь.
— И где это вы ходите, хотел бы я знать, — напустился инквизитор безо всякого приветствия. — Рабочий день начинается в восемь утра, если вы забыли. Я сделал вам послабление и назначил на десять. Мне нужен секретарь, чтобы печатать протоколы.
— Прошу прощения, господин де Лерида, но я не секретарь, — ответил Лео, бестрепетно выдержав гневный взгляд черных глаз. — Я преподаю здесь историю и на уроки свои прихожу вовремя, без опозданий. А секретаря в школе вовсе нет. Но я не очень сильно загружен, могу дать вам свое расписание и помогать в свободное от уроков время. А почему вы своего секретаря не привезли?
Инквизитор посмотрел на Лео так, что тот решил больше вопросов не задавать никогда.
— Ладно. Давайте ваше расписание. Разберемся. И пригласите Бьянку Луизу Венарди.
— Снова? Ой, то есть да, господин де Лерида. Как скажете.
Девица понадобилась, чтобы помочь с атрибуцией артефакта. Память у нее оказалась прекрасная, поэтому инквизитор потратил всего лишь полный воскресный день, рассматривая с ней по порядку последние тома роскошно иллюстрированного каталога, в котором выделил несколько фамилий мастеров, творивших в сходном стиле. За это время Лео успел исскучаться, изрисовать полдесятка писчих листов, просверлить взглядом дырку в пустой стене казармы напротив, а также вместе с ликтором Люсьеном сходить в столовую и принести обед прямо в директорский кабинет.