— Гляньте, Мордач пилит сук, на котором сидит!
— Ага, навернется вместе с ним на крышу прачечной и проломит ее к демонам!
— Он что, все сучья собрался спилить? На кой черт, жалко же дерево!
— Господа, давайте вернемся к уроку, прошу вас, — воззвал Лео, но тщетно.
Голос подал Маттео, вплетаясь в общий возбужденный гул:
— Это я Мордачу показал, как меня привидение вывело. Там если со второго этажа по карнизу пройти, можно было на дерево перелезть… во-он по тому суку, который спилили. А потом вот по этому, который Мордач пилит, на крышу можно перебраться.
— Привидение? Да ты гонишь, Толстый!
— Ничего я не гоню. Видел его, как тебя. Маленькая девчонка. Глаза у ней завязаны. Я все рассказал падре — вот господин директор и приказал сук спилить. Чтоб оно больше никого…
— Ти-ши-на! — наконец рявкнул Лео, подкрепляя каждый слог ударом увесистого классного журнала по столешнице.
Сработало. Класс немедленно затих, и все снова преданно уставились на него.
— Урок еще не закончен, прошу вас сосредоточиться на нашей теме, — сказал Лео, пытаясь унять сердцебиение… В ушах все еще звенело от собственного крика. Откуда он вообще взял, что способен преподавать? — Сейчас я расскажу вам о человеке, который выбрал третий путь, и, если бы он не погиб так трагически, возможно, этой войны бы не случилось. Его звали Константин Дагда Гиллеан, и он был одновременно и артефактором, и малефиком, и заведующим кафедрой Функциональной Магии в Венетском Королевском Университете…
В столовой давали тушеную капусту с кусочками солонины. Лео сидел над тарелкой и мучался — капустный дух вызывал спазмы в желудке. Как они это едят?
Но есть хотелось.
Учителя и сотрудники школы частенько задерживались на ужине после ухода учеников, и не столько потому, что не всегда успевали к началу — нужно было подготовиться к следующему дню и запереть классы, — сколько потому, что ужин плавно растягивался в долгие вечерние посиделки с чаепитием. В интернат уходили только дежурные воспитатели.
— Рыбий жир, миленькая, вреден, в газетах позапрошлого дня писали, — сидевшая справа географичка, перегнувшись через стол, втолковывала школьной медсестре, — топят его из сельдяной требухи. Пока вытопят — все полезное убьют. Вместо витаминов там смола техническая, мазут, а мы детей этим пичкаем и сами глотаем…
Почти весь персонал проживал тут же, в школе, на четвертом этаже спального корпуса, где каждому сотруднику полагалась комната. Лео тоже ее выделили — в ней еще две недели назад жил учитель истории, но он заболел и вынужден был уволиться.
Лео от комнаты отказался, а теперь жалел. Он снял квартирку в городе, однако квартирка оказалась немногим лучше спальни в интернате — тоже тесная и холодная, с плесенью в отсыревших углах и вечно продуваемым окном. А еще Лео видел там в туалете тараканов. В школе с насекомыми боролся комендант, а в том доме — никто.
Верхние лампы отключили, только над большим столом, где ужинали учителя, одна светила вполсилы, да за открытой дверью на кухне горел свет — там посудомойка гремела тарелками. Гудели разговоры, звякали стаканы, булькал разливаемый кипяток, который математик принес с кухни в большом алюминиевом чайнике.
Заварку — низкого качества чайный лист с палками и щепками, — а также сушеные дольки яблок, сахарин, сухарики и окаменевшие баранки сотрудники школы сами принесли к общему столу. Лео выложил несколько страшноватых пончиков в промасленной газете, которые купил еще утром, по дороге в школу. За день они остыли, засохли и скукожились. Не стоило их покупать. Но откуда ж Лео знал, что к вечеру они так мумифицируются?
— Миленький, — шепнула географичка, не прекращая кивать и улыбаться что-то жарко доказывающей медсестре, — послушайте моего совета, не берите никогда это жареное в масле тесто. Ни пончики, ни пирожки. Бог знает, на чем их жарят — на машинном масле наверняка, — а уж чье там мясо — подумать страшно.
— Утром они выглядели аппетитно, — пробормотал Лео, отодвинул тарелку с капустой и кивком поблагодарил математика, налившего в его стакан подкрашенного заваркой кипятка.
А ведь кто-то из них информатор Красного Льва.
Лео глотнул горячей воды, пахнущей пыльным веником. Обвел взглядом полутемную столовую.
Интересно, кто? Кто сотрудничает с врагами рода человеческого?