«В самом деле? Как же всевидящий Глабадос так глупо просчитался? Или же…»
– С дороги, Аджора!!! – единовременно взревели Глабадос и Ферия. – И не подумаю, так вы сделаете лишь хуже! Но Глабадос тут же швырнул сгустком энергии в Аджору, с легкостью отбросив того прочь, а следующее мгновение оказался перед Ферией. Сам уже не Лукавий, но и далеко не человек. Ферия, используя энергию Азур и кровь Скорпиона, вновь вызвала луч силы в руке, который изогнулся подобно дьявольскому серпу, и резанула им торс Властителя по диагонали, примерно как Берган поступил с Жаном. Рана оказалась серьезной, но недостаточной, чтобы убить такого противника. – Ну что, захотела ремня от папочки? – оскалила змеиные клыки сущность.
Прямо перед лицом Ферия увидела два ярко-зеленых змеиных глаза, пылающих такой запредельной ненавистью, что, будь она человеком, от нее бы и души не осталось. Этот взгляд подействовал на новоиспеченную оккурию, как на жертву действует взгляд удава. Затем все три слепых змея, обвивающих кисть Глабадоса, обернулись вокруг правой руки и шеи Ферии, впились в них зубами, выдохнув кислотное пламя. Жгучая боль вернулась, а никуда не исчезнувший знак на спине вспыхнул раскаленным металлом. Тогда же Глабадос крепко обнял Ферию, прижав руку к ее спине, и прошипел:
– Глупая человечишка! Давай, любовь моя Персефона, действуй!!!
====== Глава 37. ======
Не было больше ни верха, ни низа. Чистый, первозданный хаос, где, среди тумана, переливающегося всеми оттенками сумрака, сверкали пурпурные молнии. Смешение цветов Азур, Залиры и крови Скорпиона. Тем не менее, он не казался Ферии чужим. Она уже оказывалась в подобном месте, когда пыталась удрать от Венат. Место между сознанием и бессознательным, сном и бодрствованием. Ее собственный промежуточный мир, коридор во внутреннее убежище, однако, этот коридор ничуть не изменился, и был так же наполнен ужасающими полу-аморфными тварями, напоминающими угрей, многоножек, жуткие гибриды пауков и скорпионов, уродливых ящеров, спрутов с хищными желтыми глазами, расположенными, где попало, и прочую мерзость в том же духе. Но почему?! Неужели ужасы ее далекого детства обосновались в ее подсознательном мире навсегда? Судя по головным болям, бессонницам, приступам помрачения сознания и диким ночным кошмарам – так оно и было.
«И имя им будет Грех».
В этом подсознательном мире Ферия вновь обрела человеческую форму. Хоть и не до конца. Кожа девушки светилась бледным лунным светом, а ее вены прорезали вспышки тех же пурпурных молний. Лиловое ритуальное платье Ферии, а это было именно оно, тоже излучало свет.
Но почему она здесь? Руна! Где руна?! Глабадос!!!
Однако, Властителя нигде не было видно, а некая непреодолимая сила продолжала тащить Ферию вглубь, чему местные твари ничуть не препятствовали. Сквозь клубящийся туман девушка мельком увидела шпили церкви Глабадоса, кои венчали все те же символы «Т», ставшие насестами для темных тварей подсознания Ферии. Затем появились странные высотные дома, больше напоминающие мрачные коробки с окнами. Эти здания явно не принадлежали миру Ивалиса. Земля? Многие здания при этом горели и дымились, словно гигантские серые сигары. Среди них, будто еще одни твари, проплывали покореженные, горящие машины на колесах. Из некоторых вытекало топливо. Или… темная кровь?! Да что такое, кто посмел вклиниться в ее подсознание, сколь бы кошмарным оно ни было, и привнести в него собственный кошмар? Но куда же лежал путь? В ее внутренние покои? Неужели Властитель ждет ее там для решающей дуэли? Но, в метафизических покоях Ферии, ее ждал отнюдь не Глабадос. Ферия ожидала увидеть все тот же тронный зал, с символом Кровавого Греха на полу, и троном, окруженным древними плитами, или же трон, сложенный из человеческих костей, на котором восседала ее темная половина, а увидела проклятую букву Т с замкнутым символом бесконечности и лучами-щупальцами. Гобелены с рунами висели на тех же местах, но две из них светились особенно ярко. Белая в форме песочных часов на темно-серебряном фоне, и небесно-голубая похожая на глаз в середине двойной спирали с поперечными черточками на синем фоне. Вместо потолка над головой Ферии зияло туманное небо и… та самая руна-глаз в голубом ореоле, будто причудливое подобие луны. С неба падали хлопья снега, или того, что выглядело как снег. Попадая на кожу, они вызывали столь знакомое вяжуще-холодящее ощущение, теперь омерзительное. А трон… не плит, но костей не было, их место заняли покореженные части машины вишневого цвета, своим видом чем-то схожие с пластами полудрагоценных каменной породы. На самом же троне восседала не кто иная, как Эрин, в длинном платье из мерцающей серебристой ткани. Такое платье могло быть как свадебным, так и ритуальным, предназначенным для свершения обряда некоего загадочного культа. Тому подтверждением являлась металлическая змея из белого и черненого серебра, украшенная многочисленными цирконами (не золото же это было с бриллиантами, в самом-то деле). Ее хвост несколько раз обвивал талию Эрин подобно поясу, а змеиное туловище перехватывало фигуру девушки подобно перевязи, вместе с головой образуя изгибающуюся кайму декольте. Голова змеи была украшена двумя зелеными хризолитами-глазами, такой же пронзительной зеленью мерцали глаза самой Эрин. Взгляд полный фанатизма и одержимости, граничащей с безумием. Раны, полученные Эрин в аварии светились темнейшим оттенком бордового, и были подобны вытатуированным ветвям на алебастрово-белой коже. Настоящей татуировкой была лишь буква Т на ключице, излучающая темный свет. Медно-красные волосы Эрин, длиной до середины шеи, еще больше подчеркивали эту белизну. А губы девушки были столь же бескровными, как и кожа. Эти бледные губы растянулись в некоем подобии приветственной улыбки. – Приветствую. Я – Эрин Андерс. Но, теперь у меня другое имя – Персефона, супруга Аида. Ты… – Ферия Гис-Каро, дочь лорда и судьи-магистра Гиса. И у меня к тебе вопрос, какого Хаггата ты здесь теперь распоряжаешься, Эрин?!! На это Эрин рассмеялась жутким неживым смехом, пробравшим Ферию до мозга кости. Спасла на свою голову. Да будь оно все трижды неладно!!! С ледяной фигурки Эрин взгляд Ферии перешел на фреску за троном. На ней был изображен уже не молодой, но весьма привлекательный мужчина, обладатель холодной, аскетичной красоты, какая бывает у заснеженных горных вершин. Так бы выглядел Сидней, будь он одет в серебристо-серый костюм и затененные очки в тонкой оправе, аккуратно подстрижен, и лет на двадцать старше. ЛБ? Господи, Глабадос в теле брата Сиднея – Джошуа Бардорбы! Немыслимо! Глабадос стоял на черном пьедестале, представляющем собой ступенчатую пирамиду, К пьедесталу тянулись тысячи рук, ничтожно-крошечные в сравнении с фигурой самого Глабадоса, чья голова, окруженная индиговым ореолом лучей-щупалец, находилась где-то на уровне стратосферы. Ладонь правой руки Глабадоса была слегка приподнята, словно он требовал тишины. Проследив за взглядом Ферии, Эрин сама невольно обернулась, и ее лицо озарила торжествующая улыбка. Фарам, Боже милосердный, святилище вселенского паразита. Но разве сама Ферия не поклялась в верности этому самому паразиту? Что, ради всего святого, она наделала!!! – Эрин, мне безумно жаль… – Мне тоже, Ферия, мне тоже! – Мне жаль, но я вынуждена тебя убить!!! – Ты сейчас украла мою фразу, нехорошо. – Хочешь сказать… ты, сметная, неужели ты считаешь, что справишься со мной, когда даже твоему кумиру не удалось меня одолеть!!! – Не удалось? В самом деле? – Ладно, сейчас сама убедишься! Ферия направила вспыхивающие в ее теле пурпурные молнии в сжатые кулаки, готовясь выпустить смертоносную магию в Эрин, но… ничего не произошло. Алый ток угас. Ферия содрогнулась и вновь взглянула вниз. Она стояла как раз на символе Глабадса, и не могла более не то что применить магию, сделать и шагу. – Эрин, какого… это ты сотворила?!