Кистяковский не доверял Эллисону и считал, что Оппенгеймер приказал новоприбывшему коллеге наблюдать за ним. Давление возрастало, нервы начинали сдавать. Хотя в Ок-Ридже уже надежно наладили производство оружейного урана-235, до вероятного конца войны вряд ли удалось бы создать даже одну бомбу. В Хэнфорде уже полным ходом производили плутоний, которого хватило бы на несколько бомб. Но обычная пушечная схема детонации не могла применяться с реакторным плутонием. Теперь все зависело от успеха работ с имплозией. Кистяковский, химик в элитарном коллективе физиков, оказался на своеобразной «линии фронта», которая пролегала между научными дисциплинами. «На этом совещании высшего уровня, где я был единственным химиком, мне пришлось сказать Оппи: „Вы все накинулись на меня, потому что я не физик“. Оппенгеймер ответил на это с улыбкой: „Джордж, вы просто выдающийся третьесортный физик“».
Работа продолжалась, понимание между членами комитета налаживалось, но в конструкции плутониевой бомбы еще оставалось немало до боли очевидных неопределенностей. Неважно, насколько ценен был плутоний, прибывавший из Хэнфорда, — ученые из Лос-Аламоса сомневались, что «Толстяк» сработает, поэтому требовалось провести полномасштабное испытание.
План такого испытания разрабатывался уже годом ранее. Тогда определили место — на краю полигона Аламогордо в пустыне в Нью-Мексико. Его использовали ВВС США для отработки бомбометаний. Полигон имел почти 39 километров в длину и 29 километров в ширину. Оппенгеймер, вдохновленный первыми строками одного сонета Джона Донна —
дал полигону кодовое название «Троица»[139]. Планирование испытания и управление им Оппенгеймер поручил гарвардскому физику Кеннету Бэйнбриджу.
В середине марта ученые получили экспериментальное доказательство сжатия твердого ядра взрывной волной, симметрия которой была настолько близка к идеалу, что результаты четко соответствовали теоретическим прогнозам. Эти новости вызвали у всех участников проекта значительное облегчение. 11 апреля Оппенгеймер написал письмо Гровсу, поделившись с ним добрыми известиями. Темпы производства урана-235 в Ок-Ридже позволяли предположить, что бомба будет готова к 1 июля. Теперь Оппенгеймер сообщил Гровсу, что плутониевая бомба может быть сконструирована к 1 августа.
Смерть президента
На следующий день, 12 апреля, в Уорм-Спрингз штат Джорджия умер Рузвельт. Он позировал портретисту, когда вдруг внезапно скончался от инсульта.
Весь Лос-Аламос был в шоке. Многие оплакивали уход любимого лидера нации, отеческой фигуры, того, кто был президентом США в течение 13 лет. Некоторые задавались вопросом, продолжится ли существование Манхэттенского проекта. Во время панихиды, состоявшейся на Холме в следующее воскресенье, 15 апреля, Оппенгеймер произнес поминальную речь. Он начал ее цитатой из индийской священной книги «Бхагавад-Гита»:
«Вера каждого соответствует его природе. Человек образован верой; он таков, какова его вера»[140]. Рузвельт верил в то же, что и миллионы мужчин и женщин во всем мире. Поэтому мы можем сохранять надежду, поэтому было бы правильно, если бы мы все посвятили себя надежде, что доброе дело Рузвельта не завершится с наступлением его смерти.
Преемник Рузвельта Гарри Трумэн проработал в должности вице-президента всего несколько месяцев. Он спросил Элеонор, вдову Рузвельта: «Могу ли я что-то сделать для вас?» Она ответила: «А можем ли мы что-то сделать за вас? Сейчас в беде оказались именно вы».
139
На англ. Trinity. На русском языке название этого испытания также встречается в транскрибированном виде — «Тринити». —