Эффект бомбы
С Enola Gay 6 августа 1945 года в 9:15 (8:15 по местному времени) на Хиросиму была сброшена бомба «Малыш», начиненная ураном-235. Она взорвалась через 43 секунды после сброса на высоте 580 метров над городом, высвободив энергию, эквивалентную эффекту от взрыва 12 500 тонн тротила. Фереби попал на 167 метров мимо запланированной точки сброса. Температура в эпицентре достигла 60 миллионов градусов, что примерно в четыре раза выше, чем температура на поверхности Солнца. Все, кто находился в радиусе километра от эпицентра, обуглились в доли секунды. Некоторые просто испарились. Единственным доказательством существования этих людей были тени, которые остались от них.
За вспышкой последовала ударная волна. Она вырвалась из эпицентра — им стала точка на поверхности земли прямо под взрывом — во все стороны и стала распространяться со скоростью 3 километра в секунду, оказывая давление в 7 тонн на квадратный метр. В мгновение ока было разрушено 60 000 зданий. Из-за тепловой вспышки человеческая кожа сразу же покрывалась пузырями, а ударная волна срывала сожженную кожу, и клочья ее висели на теле как рваная одежда.
Жертвами вспышки и ударной волны стали от 70 000 до 80 000 человек.
Многие погибли не сразу. Хида работал в полевом госпитале, наскоро организованном в Хесака, и каждый день видел, как наиболее искалеченные из уцелевших с самыми тяжелыми ожогами умирали в муках. Через неделю умерли все, у кого были травмы, несовместимые с жизнью, а оставшиеся в живых начали медленно выздоравливать. Но тут одна из медсестер заметила, что у больных стала резко подниматься температура.
Мы поспешно стали оказывать им помощь. С больных градом катился пот, их миндалины отмирали. Мы не понимали, откуда взялись такие тяжелые и грозные симптомы. А тем временем у больных стали кровоточить слизистые оболочки, и вскоре несчастные стали харкать кровью.
Врачи подозревали тиф или дизентерию. Но причина была совсем не в инфекции — это проявлялись первые симптомы лучевой болезни, которая до конца года погубила еще не менее 60 000 человек.
Все эти дети
Воцарилось смятение. Взрыв «Малыша» оказался слишком успешным. Одна-единственная бомба в мгновение ока превратила целый город в руины, инфраструктура Хиросимы была повреждена столь серьезно, что новость о бомбардировке дошла до Токио через день.
Трумэн сделал заявление для прессы. Он сообщил, что Америка применила ядерную бомбу — оружие, в котором впервые была искусственно высвобождена энергия атома. Но даже после этого японские милитаристы отказались от капитуляции. В самой Японии велась небольшая исследовательская программа в области ядерной физики под руководством физика Иошио Нишина. Но попытки японцев получать уран-235 методом газовой диффузии ни к чему не привели. Японские военные лидеры понимали, что производство ядерного топлива для атомной бомбы — исключительно сложная, если не сказать невыполнимая, задача. Некоторые утверждали, что та бомба, которую сбросили на Хиросиму, не была атомной. Тоеда высказал точку зрения, что если даже американцам удалось создать атомную бомбу, то у них в арсенале определенно совсем мало такого оружия; а реакция мирового сообщества может воспрепятствовать новым актам применения атомных бомб, даже если у американцев они еще есть.
8 августа Сато вновь предпринял попытку убедить СССР выступить в качестве посредника, но лишь услышал от Молотова, что СССР объявил войну Японии и боевые действия начнутся на следующий день. В час ночи советские войска перешли границу Маньчжурии и атаковали японские позиции.
Большая шестерка собралась 9 августа в 10:30 по местному времени. Страна оказалась в тупике. И Верховный Совет, и кабинет министров разделились на равные противоборствующие части. Милитаристы утверждали, что начало войны с СССР не отменяет доктрины кецу-го. Анами, Умэда и Тоеда настаивали на концессиях: оккупации японского архипелага допустить нельзя, Япония должна самостоятельно разоружится и провести суд над военными преступниками. Теперь Того утверждал, что страна должна принять Потсдамскую декларацию при условии, что будут даны гарантии относительно судьбы Императора. Судзуки и Енай с ним соглашались.