Предисловие
Когда Карл V взошел на трон, Франция пребывала в состоянии истощения и хаоса; сей монарх, по справедливости получивший прозвище Мудрый, не покидая дворца, нашел средство исправить положение посредством правильного назначения управителей и генералов. Разве могла Франция не одержать победу, если воинов ее вел в бой сам Дюгеклен? Одно лишь звучание этого великого имени повергало в бегство извечных врагов нашей милой родины, ибо противник, привыкший к победам, не мог даже представить себе, сколь храбрым может быть народ, не обуянный гордыней; впрочем, для гордости у французов имелись все основания.
При короле Иоанне Франция утратила превосходство над Англией, завоеванное во времена Филиппа Августа, но меч и политика Карла V вернули ей утраченное. Не пренебрегая ничем, Карл трудился во славу государства; поклонник изящной словесности, он, желая возвысить страну, собрал в своем кабинете девятьсот томов, заложив тем самым основу великолепной библиотеки, составляющей сегодня гордость ученых и вызывающей восхищение всей Европы. Усовершенствовав управление финансами, он уменьшил налоги; в сундуках его скопилось семнадцать миллионов. В те далекие времена подобная сумма, образовавшаяся благодаря экономии, вызывала изумление; она же служила источником уверенности в завтрашнем дне, ибо появилась благодаря вниманию, уделявшемуся сим достойным государем земледелию и активно поощрявшейся им коммерции. Известно: государство, умеющее отыскивать в лоне своем необходимые для него ресурсы, не страшится ни бедствий войны, эти ресурсы сокращающие и поглощающие, ни кар небесных, исчерпывающих их или же вовсе истребляющих под корень. Карл не любил придворных, хотя и прислушивался к их советам; обычно придворные лгали или воскуряли фимиам, затмевающий свет разума. Мудрец, жребием вознесенный на трон, должен высоко нести факел, освещающий путь вперед, и не поддаваться дурману льстецов.
Как-то раз шамбеллан Ларивьер возносил хвалы королю за его мудрое правление. «Друг мой, — ответил Карл, — о мудрости своей я смогу судить только в том случае, ежели получу доказательства, что народ пребывает в довольстве».
Карл денно и нощно заботился о счастье своего народа; он сумел вернуть Франции достойное место и ранг, надлежащий той занимать в Европе, освободил провинции от гнета англичан и, поддерживая в прекрасном состоянии флот, привел морские силы в гармонию с силами сухопутными, прославлявшими французское оружие на континенте.
Почему же Небо не осыплет такого князя милостями своими, коими должно его осыпать, почему не дозволяет ему оставить трон сыну, который, не обладая добродетелями отца, способен хотя бы удержать в руках бразды правления? Как же должен страдать народ, оказавшийся во власти дитяти, с коим совместно правят регенты и наставники!
Карл VI потерял творца дней своих, когда ему едва исполнилось двенадцать лет; отец его, не имея возможности изменить законы государства и порядка наследования, оставил регентом герцога Анжуйского, крайне честолюбивого и расточительного, ненавидимого за причиненные им обиды и презираемого за непостоянство. Но, чувствуя, что герцог делает все для умаления власти короля, Карл выразил желание, чтобы сын его как можно скорее короновался в Реймсе, дабы начать править от собственного имени, прислушиваясь к мнению исключительно регентского совета, куда помимо его опекуна, герцога Бургундского, вошли бы герцоги Бурбонский и Беррийский; первый станет отвечать за воспитание, а второй исполнит обязанности дворцового суперинтенданта.
Сделав надлежащие распоряжения, Карл, чувствуя приближение последнего часа, призвал всех наставников, на которых он оставлял сына.
— Я оставляю трон, вскоре его займет мой сын; вам, как ближайшим родственникам, я доверяю его судьбу и счастье Франции, — говорит он собравшимся возле его смертного одра принцам. — Неустанно напоминайте ему, что собственное счастье он обретет только тогда, когда сделает свой народ счастливым, и в этом заключается его главный интерес. Всевышний возвышает королей не ради их самих, но ради того, чтобы им лучше было видно, как принести пользу своему народу. Господь, возвысивший государя, хочет узреть в нем свое подобие на земле, лишь такого государя Он в один прекрасный день призовет и приблизит к себе. Народ никогда не восстанет против правителя, если видит, что правитель заботится о его благе и хочет сделать его счастливым. Передайте Карлу, чтобы он не выпускал из рук меч, но пускал его в дело только для собственной защиты и никогда для завоеваний, зачастую роковых и всегда бессмысленных. Если кровь, пролитая во имя победы, не послужила ради счастья народа, такая победа хуже любого поражения; победа лишь тогда истинна, когда в результате ее завоевано счастье для народа. Я завещаю своему сыну лавры победителя, но, ежели вы увидите, что чело его не может быть увенчано лаврами, возложите на него венок из дуба. Я без грусти схожу в могилу, ибо знаю, что оставляю подле сына мудрых принцев крови, и уверен, что тень моя, явившись однажды к вам, не упрекнет вас за то, что вы не оправдали моего доверия; ужасны упреки того, кого более нет среди живых.