Почему-то проще воспринять саму идею того, что электромагнитные волны изменяют все, с чем соприкасаются, когда речь идет о невидимых волнах, например о рентгеновском излучении, но трудно поверить, что привычный нам белый свет тоже изменяет каждый объект, с которым сталкивается, причем не только те, что содержат хлорофилл и ждут волн нужной частоты для начала фотосинтеза.
Я нашла для себя один способ. Нужно представить себе цвет не как состояние, а как действие. Атомы спелого помидора вибрируют (если хотите, назовите это словом «танцуют») и в этом движении поглощают большую часть волн голубого и желтого спектра, а отражают красный. Как ни парадоксально, но в красном томате есть волны любой длины, за исключением красного света. А ведь еще неделю назад их танец кардинально отличался, и в тот момент они впитывали красный свет, а отражали голубой и желтый, чтобы томат казался зеленым.
Однажды я отправилась в Таиланд, где собиралась десять дней поститься. Чувствовала я себя просто замечательно, хотя пока еще не представляла, что запах шоколадного мороженого можно учуять за двадцать метров. И вот на девятый день поста я гуляла по саду и внезапно застыла в изумлении напротив куста бугенвиллии, усыпанного розовыми цветами: но для меня они не были просто розовыми, мне показалось, что цвет пульсирует так, как если бы сердцебиение превратилось во что-то видимое. Внезапно я своими глазами увидела подтверждение известному мне факту: цвет связан с колебаниями и выделением энергии. Я простояла перед волшебным кустом минут пять, но тут меня отвлек какой-то шум, а когда я снова посмотрела на куст, то цветы стали самыми обычными цветами. После окончания поста со мной больше подобного не случалось.
Физических причин появления цвета несколько, и одна нам отлично знакома. Вспомните радугу, которая появляется на небе, когда спектр распадается на волны различной длины. Это явление называется рефракцией, а объяснение ему нашел в 1666 году молодой человек, который экспериментировал в темной комнате с двумя стеклянными призмами. Он проделал в ставне небольшую дырочку, через которую в помещение пробивался тонкий лучик света. В один прекрасный день, который по праву вошел в историю, юный студент Кембриджа, а звали его Исаак Ньютон, поставил призму на пути луча света и наблюдал на противоположной стене яркое пятно, которое называл «разноцветным солнцем». Вообще-то молодой человек знал заранее, что произойдет, однако ему пришла в голову гениальная мысль: расположить вторую призму так, чтобы разноцветный луч проходил сквозь нее, в итоге радуга исчезла, а луч снова стал обычным. Именно тогда исследователь понял, что белый свет состоит из всех цветов спектра. Когда Ньютон опубликовал результаты своих научных изысканий, продолжавшихся целых тридцать восемь лет, его работа стала первым объяснением, как лучи определенного спектра преломляются под определенным углом. Меньше всего преломляется красный, а больше других — фиолетовый. В той же книге Ньютон перечислил и остальные пять цветов спектра, расположенные между красным и фиолетовым.
Много лет спустя представитель романтизма поэт Джон Ките обвинил Ньютона, что в тот роковой день ученый «уничтожил всю поэзию, заключенную в радуге, сведя все к цветам призматического спектра». Но цвет, так же как звук и запах, — это не более чем ответ нашего мозга на волны, коими пронизана Вселенная, так что за красоту, которую они видят вокруг, поэтам стоит поблагодарить себя, а вовсе не природу.
Во время работы над этой книгой я как-то раз оказалась на вечеринке, и один из гостей со строгим видом пытал меня: а как насчет сквозного персонажа, потому что без этого в современной научно-популярной литературе не обойтись. Я призналась, что в моей книге нет сквозного персонажа, а позже поняла, что одним персонажем мне и не обойтись, у меня их много. Подобно призме, которая демонстрирует нам все многообразие волн разной длины, которые наш мозг интерпретирует как цвета, с историей каждого цвета связан свой спектр персонажей. Это люди, для которых цвета и краски стали навязчивой идеей: молодой самонадеянный ботаник Николя Жозеф Тьерри де Менонвилль, Исаак Ньютон, рассматривавший радугу в темной комнате, Сантьяго дела Круз, мечтавший о пурпурном цвете, Элиза Лукас, не позволившая вытеснить себя с рынка производства индиго в Каролине, Джеффри Бардон, благодаря которому аборигены создали целое направление в искусстве, изменившее судьбы многих людей. Большинство моих персонажей никогда не встречались друг с другом, даже на страницах книг, но я рада знакомству с ними и смею надеяться, вы тоже разделите мою радость.