Симонетта на мгновение взяла Никколо за руку, а затем отошла к окну.
— Это я во всем виновата. Сандро влюблен в меня.
— Ты не можешь винить себя, мадонна, — возразил Леонардо.
— Я слышала, как он звал меня в ту ночь, когда мы сбежали с вечеринки у Нери, но поспешила уйти.
— Ты сделала это для его же пользы. Виноват я, потому что не виделся с ним целую неделю. Я мог не дать ему настолько заблудиться в фантазиях.
— Я должна была отдаться ему, — еле слышно, словно самой себе проговорила Симонетта. — Отдавалась же я другим… — Она помолчала и через минуту добавила: — Лоренцо велел привести в мастерскую Сандро своего врача. Он все еще там, ставит пиявки. Но даже врач предложил нам привести к Сандро колдуна.
Леонардо кивнул, хотя и не видел особой нужды в чарах колдунов.
— Лоренцо позаботился и об этом, — сказала Симонетта.
— Значит, Сандро под их присмотром…
— Да, и Лоренцо послал меня дождаться тебя.
— Но ведь Сандро наверняка хочет видеть тебя больше, чем всех остальных.
— Сказав мне, что я опоздала, он страдал всякий раз, когда я подходила к нему. Меня, кстати, выставили из комнаты, потому что он начинал метаться и беспокоиться в моем присутствии, то и дело пытался встать, дотянуться до меня. Врач боялся, что он причинит мне вред. Но он продолжал звать меня даже тогда, когда я вышла из комнаты, — как тогда, на вечеринке. Это кошмар, Леонардо. Но, признаться, мне стало спокойнее, когда Лоренцо попросил съездить за тобой.
— Ну еще бы, — сказал Леонардо.
— Тебе не надо возвращаться с нами в мастерскую Сандро, — сказал Никколо. — Это опасно.
— С чего бы это? — спросил Леонардо. — Ее защитят.
— Если Сандро отравлен собственными фантазиями о Симонетте, он попытается извлечь ее душу из ее глаз.
— Вполне возможно, что Симонетте не стоит возвращаться к Сандро, но это суеверная чушь.
— Мадонна, закрывал ли Сандро глаза, говоря с тобой?
— Почему ты… да, закрывал.
— А когда он был не в себе, глаза были открыты?
— Да, — сказала Симонетта. — Он смотрел так, будто хотел пожрать меня взглядом.
— И ты говорила, что он был в бешенстве и пытался вскочить с постели. Доктор Бернард из Гордона называет этот симптом «амбулаторной манией». Могу также предположить, что пульс у маэстро Сандро был неровным.
— Врач отметил, что да.
— Симптомами меланхолии являются нежелание есть, пить и спать, — сказал Никколо, не в силах сдержать юношеского тщеславного энтузиазма, — а также слабость всего тела, кроме глаз. Если маэстро Сандро не лечить, он сойдет с ума и умрет. Его великолепие был прав, призвав колдуна. Но, мадонна Симонетта, он закрывал глаза при виде вас, когда еще был в рассудке, чтобы не заразить вас своим «внутренним огнем».
— Никко, это…
— Пожалуйста, маэстро, позволь мне договорить. Я знаю, ты не веришь во внутреннее пламя или в огненные лучи, что исходят из глаз, но я просто вспоминаю то, что узнал от мастера Тосканелли. Можно мне продолжать?
Леонардо кивнул и сел рядом с Симонеттой — она взяла его за руку. Мальчик достоин уважения. В менее тяжелой ситуации напористость Никколо только порадовала бы Леонардо.
— Твой образ вошел в его глаза — и в сердце; он столь же реален, как его мысли, и стал частью его pneuma[33], самой его души. Образ, призрак, отражение тебя; но он отравлен и ядовит.
— Как можно помочь ему?
— Если более мягкие методы ничего не дадут, то придется применить бичевание и, возможно, чувственные наслаждения, такие, например, как соитие с несколькими женщинами. Если и это все не поможет, тогда…
Симонетта отвернулась.
— Что ж, я посмотрю, что можно сделать, — сказал Леонардо, обращаясь к Симонетте. — Но, кажется, Никко прав насчет опасности, которая грозит тебе. Ты расстроена, так почему бы не отдохнуть здесь? Никколо присмотрит за тобой.
— Но, мастер…
Никколо был явно разочарован, что ему не удастся увидеть колдуна, к тому же он и вправду мог тревожиться о Сандро.
— Нет, Леонардо, я просто обязана сделать, что смогу, чтобы помочь ему, — сказала Симонетта. — Если я останусь здесь, то не буду чувствовать ничего, кроме вины. Я просто больна от тревоги за него — а теперь еще больше, чем прежде.
Леонардо сурово глянул на Никколо — разволновал — таки Симонетту!
— Тогда ты подождешь нас здесь, Никко, — сказал он.
— Но я просто обязан пойти! — возразил Никколо. — По крайней мере, я хоть что-то знаю о болезни; и потом, я беспокоюсь за маэстро Сандро. Что вы потеряете, если возьмете меня с собой?