Когда Мирандола возвратился с Симонеттой, Леонардо не осмелился слишком настойчиво протестовать, чтобы Лоренцо не догадался об их отношениях: это наверняка будет более опасным для Симонетты, чем все эти колдовские штучки. При виде Симонетты Лоренцо застонал, но тут же застыл, взяв себя в руки, чтобы послужить примером своим спутникам. Джулиано молча стоял рядом с братом.
— Не желаешь ли, чтобы все ушли из комнаты? — спросил Мирандола у Лоренцо.
— Мы можем помешать исцелению Сандро?
— Не думаю, но здесь может стать небезопасно.
— Тогда пусть те, кто хочет уйти, сделают это сейчас.
Лоренцо сказал эти слова громко, чтобы их услышали все.
Придворный врач, усталый и растрепанный, поклонился Лоренцо и вышел вместе с парой своих коллег.
Верроккьо сжал Лоренцо в медвежьих объятиях.
— Как бы я ни любил Сандро, думаю, мне сейчас лучше проститься с вами и с мадонной. Если вдруг понадоблюсь, я буду поблизости.
— Прихвати с собой Никколо, — сказал Леонардо.
Андреа кивнул с мрачной улыбкой.
— Пошли, — сказал он Никколо, подталкивая его и молодого слугу к дверям.
— Ты уверена, что хочешь рискнуть? — спросил Лоренцо у Симонетты.
В голосе его прозвучало отчаяние. Симонетта кивнула и поцеловала его в щеку. Лоренцо обнял ее.
— Должны быть и другие способы.
— Прости, Великолепный, но мы использовали все имеющиеся средства.
— Значит, нужно найти новые. — Руки Лоренцо лежали на плечах Симонетты. — Я не могу позволить тебе сделать это, мадонна. Ты мне слишком дорога, — добавил он, притянув ее к себе.
Леонардо и Джулиано вежливо отступили.
— А что будет с беднягой Сандро? — спросила Симонетта. — Без моей помощи он умрет. Он тебе не дорог?
— Конечно, дорог, он мне как брат. Но я не могу потерять тебя, дорогая.
— Если я не помогу ему, он наверняка умрет. Я не смогу жить с этим. Я люблю тебя, но должна это сделать. Позволь мне искупить…
— Искупить?
— Не проси меня объяснять, ибо я скажу правду, как и всегда. Но помнишь свое обещание? Мы не станем задавать друг другу вопросов. — И добавила шепотом: — Мы будем лишь отдаваться друг другу, верно?
Лоренцо опустил крупную некрасивую голову, и Леонардо почувствовал внезапную глубокую симпатию к этому человеку.
— Настал мой черед испытать веру, — сказала Симонетта.
Лоренцо кивнул и натянуто улыбнулся.
— Теперь вы все должны уйти. Я забочусь о вашей безопасности, потому что всех вас люблю. — Она улыбнулась Леонардо, словно деля с ним какие-то тайны.
— Я остаюсь, — сказал Лоренцо.
— И я с вами, — сказал Леонардо.
— Я тоже, — кивнул Джулиано.
— Джулиано… — начал Лоренцо, крепко обняв брата, и оборвал себя: он заметил Никколо, который тайком проскользнул назад в комнату и стоял в тени подле двери. — Но вы, юное дарование, должны уйти. Или вы тоже дерзнете ослушаться меня?
Никколо вышел на свет, поклонился и пробормотал извинение. Уши у него горели, однако ему достало смелости сказать Симонетте:
— Пусть Бог поддержит тебя в твоих стараниях, мадонна.
Когда он ушел, Мирандола сказал Симонетте:
— Надо спешить, иначе Сандро опять впадет в неистовство. Ты должна втянуть в себя его фантом, но не дозволяй ему овладеть тобой. Когда фантом войдет в тебя, заключи его в своих глазах, дабы он не проник в сердце и не угнездился там. Как я объяснял, милая дама, ты должна представить, что позади твоих глаз — светлое обширное пространство, подобное залитому солнечным светом собору.
— Да, Пико, я помню.
— Тогда иди к нему.
— Будь осторожна! — прошептал Лоренцо и начал молиться.
Симонетта пошла прямо к постели, а Мирандола отошел к камину и подложил в огонь полено. Дерево трещало и курилось паром — оно оказалось сырым. Потом он бросил в огонь какой-то мешочек, и едкие серые испарения заполонили комнату, как будто вытеснив свет. У Леонардо вновь закружилась голова, тело стало легким-легким и словно бы распухало. Он прижал к лицу рукав, хотя укрыться от дыма было невозможно. Ему казалось сейчас, что тело, пространство, физическое существование вторичны, а первичное — дух, образ, отделенный от предмета.
В это верил Сандро…
Симонетта стояла у постели Сандро и держала его за руку, все еще привязанную к изголовью.
— Пузырек, — прошептала она, — это я, Симонетта. Я пришла забрать твою боль. Освободить тебя…
— Симонетта… Симонеттанеттанетта… — бормотал Сандро, как песенку.