— Мария.
— Надо же, так же, как и меня! — Жена Иосифа явно обрадовалась. — Очень, очень рада знакомству! Для меня это честь.
Судя по тону, она говорила вполне искренне.
— Спасибо, — промямлила Мария, отроду не слышавшая, чтобы кто-то счел знакомство с ней за честь.
— Значит, мы дочери Мириам, — продолжила взрослая Мария, — хотя в нашем имени использована греческая форма.
Она обернулась, огляделась но сторонам, ища глазами остальных своих детей, и жестами подозвала их к себе.
— Вот Руфь, — представила она девочку повыше и постарше Марии.
Руфь наклонила голову.
— И Лия.
Ширококостная девочка примерно того же возраста, что и Мария, появилась внезапно, словно бы ниоткуда.
— Привет, — сказана Лия. — Ты не из Назарета.
Так и не поняв, спрашивает ли она или просто задирается, Мария ответила:
— Нет. Я и моя подруга, и сестры — мы из Магдалы.
Поскольку на личике Лии отразилось недоумение, Мария продолжила:
— Магдала находится на Галилейском море. Море Киннерет.
— О да! Оно как зеркало поутру и в полдень! Тебе повезло, что ты живешь рядом с ним! — Лия рассмеялась.
— Приезжай ко мне в гости и посмотри на него.
— Может быть, я так и сделаю. — Лия махнула рукой. — Ну, похоже, ты познакомилась со всеми, кроме самого младшенького. — Девочка указала на малыша, покачивавшегося на спине ослика мышастой масти; один из братьев придерживал его, чтобы тот не упал. — Это Симон.
Пока они шли так, разговаривая, ни Мария, ни Кассия, ни ее сестры не заметили, как солнце стало садиться. С семьей из Назарета было так славно путешествовать. Они — или, по крайней мере, Мария, Иисус и Лия — умели слушать собеседниц с уважительным вниманием, как будто все услышанное представляло для них чрезвычайный интерес. Их же вопросы, обращенные к Марии, каким-то чудесным образом оказывались именно теми, какие она хотела бы услышать. В этой беседе не было и намека на обычную скукотищу — так здорово!
Неожиданно вся компания начала замедлять шаг.
— Приближается Шаббат, — напомнила взрослая Мария.
Шаббат! Мария и другие маленькие путешественницы удивленно переглянулись. Надо же, они совсем забыли об этом! Теперь каравану придется остановиться здесь, прямо посреди Самарии. Пожалуй, им лучше вернуться к своей семье.
— Оставайся здесь, с нами, — предложила старшая Мария.
— Да, проведи ночь Шаббата с нами. У нас есть где разместиться.
Это сказал Иисус.
Мария посмотрела на него, гадая, искренне ли он этого хочет или просто проявляет вежливость.
— Пожалуйста. — Он улыбался, и улыбка его совершенно обезоруживала.
Но не рассердятся ли родители? Не встревожатся ли они?
— Ходить в гости и принимать гостей — это прекрасный способ отметить Шаббат, — указала взрослая Мария. — Но, конечно же, Иисус может пойти и сообщить твоей семье о том, где ты находишься, чтобы они не беспокоились.
— И нашим семьям тоже? — всполошились сестры и Кассия.
— Да, конечно.
— Спасибо!
Мария закусила губу, чтобы не выдать, как она взволнована возможностью провести Шаббат с этими незнакомцами, такими загадочными и одновременно уже такими близкими.
Они начали подыскивать место, где остановиться на ночь. До наступления Шаббата оставалось совсем немного времени, так что особо выбирать не приходилось. Семейство Иосифа обнаружило относительно ровную поляну, окруженную деревьями, к которым можно привязать животных; вскоре к ним подтянулись другие паломники из Назарета, и вокруг вырос небольшой палаточный городок.
— Давайте побыстрее, — торопила сыновей старшая Мария, — Костер! Разводите костер! — Иуда и Иаков быстро сложили перед шатром кучу валежника и поспешили разжечь огонь. — Девочки, помогите мне приготовить еду.
Она развязала узел с кухонными принадлежностями, черпаками, горшками и прочим, указывая одновременно на другой мешок.
— Там бобы. А вот хватит ли у нас времени испечь хлеб? — Женщина оценивающе посмотрела на солнце.
Тем временем Иосиф снял с ослов поклажу и попоны и повел их к маленькой речушке на водопой. Нашлось дело и для младшей Марии, ее сестриц и Кассии; им поручили вытащить из вьюков подстилки и покрывала.
— Светильники! — Старшая Мария обратилась к Руфи. — Пожалуйста. подготовь светильники для Шаббата.
Руфь принялась рыться в одном из вьюков и наконец извлекла две лампады. Наполнив их до краев оливковым маслом, она осторожно, не расплескав ни капли, поставила их на землю.
Над горящим костром подвесили небольшой глиняный горшок. в котором варились бобы, в то время как замешанное и завернутое в тряпицу тесто уже начало подниматься. Вся эта спешка была сопряжена с предвкушением праздника. Еды следовало приготовить больше, чем в обычный вечер, ибо ее должно хватить на весь следующий день до заката, поэтому, как только какое-то блюдо признавали готовым, горшок или котелок снимали с костра и на его место ставили другой.