На самом деле может показаться, что биография Иисуса Христа в том виде, в котором она дошла до нас, представляет собой мозаику из фрагментов жизненного пути великих праведников, приходивших до него. Он появился на свет в семье плотника и Девы, как Кришна; родился 25 декабря, как Митра; о его появлении возвестила звезда на востоке, как при рождении Гора; он ходил по воде и накормил несколькими хлебами пять тысяч человек, как Будда, совершал чудеса исцеления, как Пифагор, воскрешал из мертвых, как Елисей, был казнен на дереве, как Адонис, и, наконец, вознесся на небеса, как Геркулес, Енох и Илия.
Трудно найти хотя бы одно действие или высказывание Иисуса из Евангелий, которое не было бы как-то предзнаменовано. Человек, склонный к уничижительной критике, поспешит увидеть в этом доказательство того, что вся его жизнь была вымыслом. Но в тайной истории это лишь следствие вселенской конвергенции, произошедшей в тот момент, когда весь космос напряг силы, чтобы дать рождение новому Солнечному богу.
Рассматривая художественный образ Рождества, как его принято изображать в величайших произведениях искусства, и расшифровывая его в соответствии с тайной доктриной, мы можем увидеть, как вся тайная история мира подошла к этому моменту.
В Марии мы можем ощутить присутствие Исиды. Когда солнце встает в созвездии Рыб, знаке Иисуса, на противоположной стороне горизонта находится созвездие Девы. В Иосифе, держащем в руке изогнутый посох, мы видим Осириса: его посох символизирует Третий Глаз. Пещера, которую часто изображают, как место рождения Иисуса Христа, — эго череп, в котором вот-вот должно воспламениться новое чудо сознания. Младенец в яслях имеет светящееся растительное тело Кришны. Вол и осел представляют две эпохи, которые предшествовали новой эпохе Рыб — эпохи Тельца и Овна. Звезда, которая направляла волхвов, — это дух Заратустры («золотая звезда»). Один из волхвов — это перевоплощенный Пифагор, а сами волхвы прошли посвящение у пророка Даниила. Ангел, объявивший о рождении Иисуса пастухам, — это дух Будды.
В тайной традиции иногда есть тенденция смотреть на вещи с детским простодушием.
Два Евангелия, включающие рождественскую историю, от Матфея и от Луки, приводят довольно сильно различающиеся, даже противоречащие друг другу описания этого события, от расхождений в генеалогии, приписываемой Иисусу, и указания времени и места его рождения, до того, что у Луки младенца навещают пастухи, а у Матфея волхвы. Эти различия строго соблюдались в произведениях средневекового искусства, которые впоследствии были утеряны. В то время как церковь пытается наводить глянец, ученые-теологи сходятся во мнении, что если два повествования конфликтуют между собой, значит, по меньшей мере одно из них должно быть фальшивым. Возможно, это неприятное заключение для людей, верующих в боговдохновенную природу Писания.
С другой стороны, для тайной традиции здесь нет никакой проблемы, поскольку в двух историях описано рождение двух младенцев Иисусов. Эти два мальчика состояли в таинственном родстве. Они не были близнецами, хотя выглядели почти одинаково.
В гностическом тексте Pistis Sophia, который относится к тому же времени, что и классические книги Нового Завета — и, по мнению некоторых ученых, имеет не менее обоснованные претензии на подлинность, — есть странная история, касающаяся этих двух детей.
Мария увидела мальчика, в точности похожего на ее сына, но потом этот мальчик привел ее в замешательство, высказав желание повидать ее сына, Иисуса. Испугавшись, что это может быть какой-то демон, она привязала мальчика к кровати и пошла в поле на поиски Иосифа и Иисуса. Она нашла их устанавливающими опоры для виноградной лозы. Все трое вернулись домой, где мальчики посмотрели друг на друга, удивились и обнялись.
Тайная традиция, прослеживающая тонкий и сложный процесс сведения воедино человеческой формы и человеческого сознания, параллельно прослеживает не менее сложный процесс, результатом которого стало воплощение Слова. В этой связи существовала необходимость, чтобы один из двух маленьких Иисусов, который нес в себе дух Кришны, каким-то таинственным образом принес в жертву ради другого свою индивидуальность. Духовный промысел космоса потребовал от него сделать это, чтобы другой мальчик со временем был готов принять дух Христа при крещении. Как сказано в Pistis Sophia, «вы станете единым существом».
Этюд к фреске Леонардо из лондонского Национального музея. Эзотерическое пространство в этой работе передается кружащимся, усыпанным блестками светом, указывающим на мир между мирами. Здесь изображены два младенца Иисуса. Кроме того, на лондонской версии «Мадонны в гроте», выставленной рядом, чья-то рука после Леонардо добавила удлиненный крест, который в христианском искусстве является отличительным признаком Иоанна Крестителя